И как только я это подумал, к дому подъехала еще одна машина.
Спустя пять минут Радкин отъехал от дома в своем «Датсуне-260» бронзового цвета и вырулил на Даркар-лейн. Рядом с ним сидел какой-то мужчина.
Я сел им на хвост: они двигались в направлении Уэйкфилда, надолго застревая перед светофорами, по Дюйсберри-роуд, мимо Шоукросс, мимо свалки, мимо Хэнгинг-Хитона, через центр Бэтли. В конце концов они припарковались у газетного магазинчика «РД-Ньюс» на Брэдфорд-роуд, на окраине Бэтли.
Бэтли похож на Брэдфорд, похож на Дели:
часть черного Йоркшира —
Низкие стены и высокие минареты.
Я проехал мимо газетного магазинчика, припарковался у китайского кафе, торгующего едой на вынос, и стал ждать.
Радкин и его спутник сидели в машине.
Было 10:30 утра, солнце вышло из-за облаков.
Спустя пять минут за «датсуном» Радкина припарковалась бордовая «БМВ-2002». Из машины вышли двое мужчин – один черный, другой белый.
Я обернулся, чтобы как следует убедиться:
Роберт Крейвен.
Инспектор Роберт Крейвен —
«Они – выдающиеся сотрудники полиции, заслужившие нашу самую искреннюю благодарность».
Крейвен и его черный приятель подошли к машине Радкина – Радкин и его жирный спутник вышли из нее.
Наверное, это – Майк Эллис.
Все четверо вошли в магазинчик.
Я закрыл глаза и снова увидел кровавые реки, раскрывающиеся зонты, кровавый дождь, кровавые лужи, кровавый ливень.
Я открыл глаза – по голубому небу неслись облака, пролетая над холмами за лавками и кафе.
Я вышел из машины и пошел к телефонной будке, стоявшей на другой стороне улицы.
Я позвонил ей домой.
Она сняла трубку:
– Алло?
– Это я.
– Что случилось?
– Я хочу знать. О фотографиях. Мне нужно знать.
– Это было давно.
– Это важно.
– Что именно?
– Всё. Кто фотографировал? Кто организовывал съемки? Всё.
– Это не телефонный разговор.
– Почему?
– Джек, если я расскажу тебе об этом по телефону, то я больше никогда тебя не увижу.
– Это неправда.
– Ах, так?
Я стоял в красной телефонной будке, посреди красной кровавой реки, под голубым небом и смотрел на окно над входом в газетный магазинчик.
Джон Радкин стоял у окна, одной рукой упираясь в раму, другой – в стекло. Он улыбался во весь рот.
– Джек?
– Тогда я заеду.
– Когда?
– Скоро.
Я повесил трубку, не сводя глаз с Джона Радкина.
Я вернулся в машину и стал ждать.
Через полчаса Радкин вышел из магазинчика, перекинув пиджак через плечо. За ним – жирный и Крейвен.
Черного не было.
Крейвен, Радкин и жирный обменялись рукопожатиями. Радкин и жирный сели в «датсун».
Крейвен помахал им на прощание.
Я сидел и ждал.
Крейвен вернулся в магазинчик.
Я сидел и ждал.
Десять минут спустя Крейвен вышел из магазинчика.
Черный так и не появился.
Крейвен сел в машину и уехал.
Я сидел.
Через пять минут я вышел из машины и вошел в магазинчик.
Внутри он оказался больше, чем я думал. Кроме газет и сигарет там продавались игрушки и газовые баллончики.
За прилавком стоял молодой пакистанец.
– Чей это магазинчик? – спросил я его.
– Простите?
– Кто здесь хозяин? Ты?
– Нет, а что?
– Я хотел узнать, не сдается ли квартира на втором этаже.
– Нет, не сдается.
– Я бы хотел оставить свои координаты на случай, если она вдруг освободится. С кем мне можно об этом потолковать?
– Не знаю, – ответил он, думая о чем-то, думая обо мне.
Я взял экземпляр «Телеграфа и Аргуса» и протянул ему деньги.
– Вам лучше всего поговорить с мистером Дугласом, – сказал он.
– С Бобом Дугласом, что ли?
– Да, с Бобом Дугласом.
– Большое спасибо, – сказал я и вышел на улицу, думая:
«Они – выдающиеся сотрудники полиции, заслужившие нашу самую искреннюю благодарность».
Думая: идите вы на хер.
Паб «Прайд», Брэдфорд, в двух шагах от редакции «Телеграфа и Аргуса».
Том уже на месте. Он сидел у стойки и кашлял в свою кружку с пивом.
Я положил руку ему на плечо и сказал:
– Прости, что навязался.
– Да уж, – улыбнулся он. – Нет ничего хуже, чем бухать с врагом.
– Пересядем? – спросил я, кивая на столик у выхода.
– А ты что, не пьешь?
– Не говори глупостей, – сказал я и заказал пиво себе и ему.
Мы сели.
– Нехорошо получилось, – сказал я. – С этой вашей статьей о письме.
– Я тут ни при чем, – ответил он, поднимая руки, и это было похоже на правду.
Я сделал маленький глоток и сказал:
– Какая разница, все равно это фальшивка.
– Да иди ты.
– Я тебе серьезно говорю, эти письма посылал не Потрошитель, мать его.
– Мы провели анализы.
– Мы? Ты же сказал, что ты ни при чем?
– Есть доказательства.
– Да ладно, хрен с ними. Я тебе не из-за этого звонил.
– Тогда рассказывай, – сказал он, расслабившись.
– Нужна кое-какая информация, об одном из ваших, об Эрике Холле.
– А что с ним?
– Его же вроде отстранили?
– И его, и всех остальных.
– Ну да. Ты что-нибудь о нем знаешь?
– Немного.
– Ты с ним лично знаком?
– Ну, мы здороваемся.
– А ты знаешь, что эта, последняя, Дженис Райан…
– Ну?
– Короче, один мой приятель говорит, что она была подружкой Эрика и что инспектор Холл вроде как был ее сутенером.
– Дела.
– Ага.
– Я не слишком удивлен, но меня вообще в последнее время мало что удивляет.
