– Ну, вероятно, – растерялась Лиза, – я не
помню. Прошло столько лет!
– Некрасиво получается, – вздохнула я, – тебя
видят в одиннадцать с Катериной, а потом она пропадает. Если учесть чувства,
которые ты испытывала к мачехе, вспомнить, что ты никому и словом не
обмолвилась о вечерней прогулке с Катей, учесть, что ты делаешь вид, будто не
помнишь про шарф, это…
– Ничего это не значит, – остановила меня
Соня, – давайте сначала. Я Софья Ерофеева, теперь мачеха Лизы, а в то время, о
котором вы говорите, ее лучшая подруга. Извините за то, что наскочила на вас.
Но у меня был длительный авиаперелет, я устала, вот и нагрубила. Еще раз
простите. Я читаю ваши книги, они мне очень нравятся, в особенности та, где героиня
спасается из упавшего самолета.
Я кивнула. Соня приятная женщина, и она очень
вежлива. Ну, вспылила слегка, это с каждым может случиться, я сама, когда не
высплюсь, иду вразнос.
– Сначала о шарфе, – методично продолжала
Соня, – Виолочка, идите сюда.
Глава 19
Мы втроем вышли в коридор, пересекли холл,
Соня толкнула одну из дверей.
– Ох, и ни фига себе, – не сдержала я
возгласа.
Конечно, взрослой женщине не подобает так
реагировать, но я не ожидала увидеть гардеробную столь гигантских размеров.
Поверьте, здесь легко мог разместить одежду сам Гаргантюа, и еще бы место
осталось для вещей Пантагрюэля.
[20]
От пола до потолка шли полки, забитые
трикотажными вещами. На специальных колодках «сидело» не менее ста пар туфель,
и это лишь тех, которые имели каблук. Сапоги, балетки, ботильоны, ботиночки,
кроссовки занимали отдельные подставки. Кронштейны с вещами стояли шеренгами.
Чего на них только не было! Коктейльные и вечерние наряды, повседневная одежда,
джинсы, брюки, юбки… Где-то вдали висели шубы, дубленки…
– Понимаете, почему Лизок не помнит тот шарф?
– спросила Соня.
– Да, – кивнула я и не удержалась от шутки: –
В этом раю нужен путеводитель или, на худой конец, каталог, как в библиотеке!
Софья не улыбнулась, она похлопала рукой по
высокому узкому комоду с многочисленными ящиками.
– Верно. Вот он. Здесь на карточках есть
полнейшая информация.
– Ну и ну! – поразилась я.
Соня выдвинула один ящик.
– Это очень удобно. Вот, например. Костюм.
Модель – Клео Роберто Умвалли. Цвет – розовый. Дата покупки. К нему сумка, пояс
и брошь. Место на вешалке: третья «а», плечики двенадцать. Дата сдачи в
комиссионку.
Я попыталась выдвинуть другой ящичек, ощутила
боль в пальце и воскликнула:
– Опять ноготь сломала.
– Ой, это больно! – неожиданно проявила
сострадание Елизавета. – Сейчас пилочку принесу.
Она вихрем куда-то слетала и сунула мне
странную полоску, похоже, из ластика.
– Никогда таких не видела, – удивилась я.
– Она для акриловых ногтей. Если у тебя гель,
тоже подходит, – пояснила Лиза.
– У меня нормальные ногти, – сказала я, – их
надо приводить в порядок простой железной пилочкой. Как назло, на днях свою
потеряла.
– Отстой! – скривилась Лиза. – Железо портит
покрытие. У меня нету инструментов такого качества. Не пользуйся дерьмом, купи
себе нормальную, дорогую пилку. Фу! Железная! Ты птеродактиль из пещеры! Небось
косметику мылом смываешь, а не молочком.
Соня укоризненно покачала головой.
– Железные пилки вовсе не плохие. Вот, Виола,
возьмите мою, у меня всегда при себе маникюрный набор, ногти тоже свои.
Осторожно, пилка очень острая.
Я с благодарностью взглянула на Соню,
ликвидировала неприятность, вернула пилку и продолжила беседу.
– Зачем сохранять сведения о вещах, которых
уже нет?
Соня с Лизой переглянулись и засмеялись,
Ласкина снисходительно пояснила:
– Чтобы не купить еще раз такую же. Иногда
войдешь в бутик и схватишь вещицу, а она у тебя уже раньше была. Некоторые
модели шьют постоянно. Например, костюмы Шанель, они практически не меняются,
или пальто от Саваньи. Хоть умри, а они будут широкими, с накладными карманами
и белыми пуговицами.
Я ощутила себя бродячей кошкой с помойки,
которую случайно позвали в гости две элитные ангорские киски в ошейниках с
изумрудами.
– Отличная штука, кстати, – щебетала Соня, –
значит, розовый шарф? С неоновыми полосками и стразами? Зеленые помпоны?
Я кивнула. Жена Константина Львовича вытащила
другой ящик и начала перебирать карточки.
– Вот! – провозгласила она спустя минут пять.
– Длинный шарф от Сержа Контэ, цвет – нежно-розовый, украшен кристаллами от
Сваровски и светоотражательной тесьмой с шарами из кожи цвета травы. Стеллаж
три, место восемь «а», четвертая полка. Личное клеймо.
Лиза пошла в глубь гардеробной.
– Что такое «личное клеймо»? – промямлила я.
Соня усмехнулась.
– Это примочка Кости. Смотри.
Жена Ерофеева приподняла край своего кардигана
из шерсти. Я увидела вензель «СЕ», вышитый тонкой золотой нитью.
– Костя вызывает золотошвейку, и та метит все
приобретения, – продолжала Соня. – Когда Лиза с отцом жила, на ее одежде тоже
было личное клеймо.
– Зачем? – впала я в недоумение.
– Для красоты, – удивилась собеседница, – и
еще, это оригинально.
Мне оставалось лишь молчать, я поняла: мы с
женами олигархов живем не просто в разных районах, а в параллельных
реальностях.
– Его тут нет! – закричала Лиза.
Я обошла кронштейны и увидела Ласкину,
указывающую пальцем на «гнездо» в стеллаже.
– Пусто, – подтвердила Соня.
– Но он был! – подчеркнула я.
