Бетани сглотнула и резко втянула в себя воздух.
— Думаю, еще важнее будет узнать, доверяешь ли ты мне, — вдруг сказала она.
Сказанное застало Джейса врасплох. Он просто не находил ответа.
Бетани подалась вперед. У нее дрожали губы. Она боялась и в то же время была полна решимости высказаться.
— Джейс… у тебя появились… очень плохие мысли обо мне. Конечно, сегодня я сама испортила мнение о себе. Но ты, даже не выслушав меня, поторопился сделать выводы. По твоим словам я поняла… Ты поверил, что я способна на гадкие поступки. Мы еще плохо друг друга знаем. Но подумать, что я тебя обманывала, что я могла украсть твои деньги… — Она замолчала, хватая ртом воздух и пытаясь успокоиться. Потом подняла голову и заставила себя посмотреть Джейсу прямо в глаза. Он оторопел от ее искреннего взгляда. Это был взгляд абсолютно беззащитной женщины. — Почему же тебе тогда хочется спать со мной? — шепотом спросила она. — Зачем тебе понадобилось… все это? — Бетани показала на свое тело и на позу, в которую он заставил ее встать. — Я понимаю… эти отношения… или как называется то, что между нами… это требует моего полного доверия. Но тогда должно быть и твое доверие ко мне. Иначе получается… какая-то нелепость. Зачем тебе трахаться с женщиной, о которой ты столь низкого мнения? И зачем мне отдаваться мужчине, подозревающему меня… в отвратительных поступках?
Пальцы Джейса сжали плечи Бетани, но он тут же заставил себя ослабить хватку. У нее могут остаться следы или, хуже того, синяки. Боясь, что он снова может сжать ей плечи, Джейс отвел руки.
В ее взгляде сквозила боль. Джейс чуть не застонал. Все его действия относительно Бетани оборачивались каким-то идиотизмом. Каждое прикосновение к ней, каждое слово, вырывающееся из его рта. Джейс чувствовал: все вдруг пошло наперекосяк. Самое отвратительное, что он сам все испортил.
Впервые в жизни он боялся. Боялся потерять Бетани, а потому был готов умолять ее о прощении, сделать что угодно, лишь бы она не ушла из его жизни.
Господи, Джейс не узнавал себя. Он никогда ни о чем не умолял.
Он откашлялся, присел на корточки. Слова застревали в горле, мешая говорить.
Тогда он встал и протянул Бетани руку. Она бросила на него недоуменный взгляд, но руку приняла. Еще один знак ее доверия. Доверия, которого он никак не заслуживал.
Джейс опустился на край кровати, взял Бетани на руки, прижал к себе и принялся баюкать, как ребенка. Через некоторое время усадил себе на колени.
Он уперся подбородком в ее хрупкое плечо, а потом стал целовать ее тело. Он дышал и наслаждался ее запахом.
— Прости меня, — прошептал Джейс.
Бетани замерла. Она смотрела не на него, а на дальнюю стену спальни. Джейс осторожно дотронулся до ее подбородка и развернул лицом к себе:
— Ты права. У меня были гадкие мысли о тебе, и я посмел высказать их вслух. Я не был честен с тобою. Бетани, я боялся. Правильнее сказать, не находил себе места от страха за тебя. С той самой минуты, когда сюда приехал, я отвратительно вел себя. Для меня это новая территория. Я еще никогда не был… Я еще никогда так не дергался из-за женщины. Я привык повелевать и контролировать. Ты это успела узнать или, во всяком случае, получила некоторые представления об особенностях моего характера. Когда ты исчезла, я на несколько часов утратил контроль над тобой. Меня это отчаянно испугало, и я не нашел ничего лучше, как вылить словесные помои на тебя.
— Понимаю, — тихо отозвалась она.
— Нет, не понимаешь, — качая головой, возразил Джейс. — Ты и не должна понимать. Ты объяснила причину своего отсутствия. Она могла мне очень не понравиться, но я не имел права обвинять тебя в злом умысле. Малышка, у меня дрянной характер. Ты уже убедилась в этом и будешь убеждаться дальше. Я не привык, чтобы ситуация выходила из-под моего контроля. Но ты должна крепко понять одно: я никогда не сделаю тебе больно. Правильнее сказать, изо всех сил постараюсь не делать тебе больно. Я говорю не о физическом воздействии. О нем не может быть и речи. Но когда я зол, то могу ударить и словами. Я боялся за тебя, и мой страх принял такую отвратительную форму. Не могу гарантировать, что такое не повторится. Но тебе нужно знать заранее: все отвратительные вещи, которые я говорю в такие моменты, никогда не осуществятся. Я понимаю, что слишком многого от тебя требую, но прошу крепко запомнить: когда я зол и говорю разные гадости, просто не обращай на меня внимания. Я изо всех сил буду стараться не доходить до такого состояния, и все же… Мои друзья об этом знают. Я способен по-хамски обойтись с теми, кто мне дороже всего. Эш и Гейб не раз испытывали это на своей шкуре. И даже моя сестра. Они привыкли, а ты нет. Тебя это больно задевает. Ты ко мне еще не привыкла и не научилась видеть дальше вспышек моего гнева и обидных слов. Но ты узнаешь меня, Бетани. Ты узнаешь меня, потому что я никуда от тебя не сбегу, и наши отношения будут становиться лишь сильнее и крепче. Мне нужно, чтобы ты мне верила. Чтобы хотела этого столь же сильно, как и я. Тогда я буду знать: ты со мной и готова вместе переживать все бури.
Бетани смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она либо не понимала услышанного, либо была откровенно шокирована его словами. Схватив руку Джейса, она впилась ногтями в его ладонь и даже не заметила.
Потом она открыла рот. Джейс ждал, когда она соберется с мыслями и заговорит. Пока что она лишь переваривала его монолог. Джейс чувствовал, что сказал еще не все. Он крайне редко обнажал душу. Никогда еще он не был так уязвим. Конечно же, он себе очень не нравился.
Ему показалось, что ему вспороли грудь и теперь он истекал кровью на глазах Бетани.
— Так что ты хочешь от меня? — прошептала она. — Я имею в виду твои серьезные желания. Кто я для тебя? Живая игрушка? Временная рабыня? Предмет твоей благотворительности? Тебе пора бы понять, что я тоже испугана. Я ведь до сих пор не знаю, чего ты хочешь от меня. Ты успел очень много для меня сделать, но я боюсь по-настоящему наслаждаться всем этим. Спросишь почему? Потому что мне не дает покоя мысль: если завтра ты вдруг вышвырнешь меня на улицу, мне будет намного тяжелее возвращаться в прежнюю жизнь. Лучше бы мне вообще никогда не встречать тебя и не пробовать наших отношений, чем вернуться к прежнему существованию. Это все равно что сейчас голой выйти на мороз. Я не знала лучшей жизни. Я ведь не всегда жила на улице, но жизнь под чужой крышей тоже не была счастливой. Я и там выживала, надеялась на лучшее, но это лучшее не наступало. Постепенно я перестала надеяться. Свыклась с такой жизнью. Я уже сказала, что другой и не знала. Но ты показал мне другую жизнь. — Голос Бетани дрогнул.
Джейс едва не задохнулся. Ему захотелось покрепче прижать ее к себе и прекратить это словесное кровопускание, но он понимал, что ей надо выговориться. Им обоим нужно выговориться, иначе не будет никакого движения вперед.
В глазах Бетани блеснули слезы. Вид у нее был настолько испуганный, что Джейсу снова сдавило грудь.
— Ты показал мне совсем иную жизнь, — шепотом продолжила она. — И я хочу этой жизни, Джейс. Наверное, мне нельзя ее хотеть. Мне нельзя даже мечтать о прекрасных и удивительных переменах. Но я все равно хочу, чтобы они продолжались. Я боюсь только одного. Если все это было лишь коротким сном наяву, который ты мне устроил для собственного развлечения… если все это рано или поздно оборвется… тогда пусть обрывается сейчас, иначе я не вынесу возвращения в ту жизнь. — Слезы катились по ее щекам. Джейс с ужасом обнаружил, что и у него жжет в глазах, словно туда швырнули горсть песка. — Я понимаю, до чего глупо и даже безумно просить тебя об этом. Мы же знакомы совсем недолго. С моей стороны было бы нечестно предъявлять тебе какие-то требования. Но я должна знать, что ждет меня впереди, потому что… потому что после этой жизни мне уже не вернуться в ту. Что бы ты ни говорил о равенстве, я совсем не из твоего мира. С моей стороны было бы глупо даже мечтать об отношениях с мужчиной вроде тебя. Поэтому я прошу: не ври мне. Я должна точно знать, ради чего ты привел меня в свою жизнь. Если для разнообразия, чтобы приятно провести время… тогда скажи мне об этом прямо. Я вправе рассчитывать на честный ответ.
