Кэролайн расчесала и высушила длинные волосы Миа, потом завила несколько прядей для придания особого шарма. Она поклялась, что такие прически толкают мужчин на безумства. Миа сомневалась, хочется ли ей толкнуть на что-нибудь Гейба. Он был героем ее отроческих — и взрослых — фантазий, однако теперь, когда он вдруг оказался ближе и превратился из образа в живого мужчину, она ощущала лишь страшную силу, исходящую от него.
Эта сила пугала ее и заставляла хорошенько подумать, сумеет ли она совладать с таким человеком, как Гейб.
Миа обошлась минимумом косметики: она ею пользовалась, но в том, чтобы явиться на это таинственное свидание размалеванной, было некое… отчаяние. Все равно что зажечь неоновую рекламу, демонстрируя страсть и намерения. А вдруг все окажется вполне заурядно? Не выставится ли она конченой дурой, если оденется соблазнительно, а он просто хочет проверить, что она сделает? Да и кто вообще знает, что у него на уме? Гейб был не из тех, кто спешит поделиться с миром мыслями и чувствами.
Ровно без одной минуты десять Миа выскочила из лифта и поспешила в приемную «ХКМ». Элинор приветливо улыбнулась и поздоровалась. У Миа не было времени задаться вопросом, не спятила ли она, согласившись на эту встречу. Она не успевала даже собраться и успокоиться перед прыжком в неизвестность. У нее была минута на то, чтобы дойти до кабинета Гейба.
— Гейб назначил на десять, — выдохнула Миа.
— Сейчас сообщу о вашем приходе, — сказала Элинор, берясь за трубку.
Миа отвернулась. Она не знала, выйдет ли Гейб в приемную или будет ждать у себя. Приходя к Джейсу, она всегда сама шла в его кабинет. И ждать не приходилось, никто ей ничего не назначал.
— Можете пройти, — объявила Элинор.
Миа быстро повернулась, кивнула, сделала глубокий вдох и устремилась по коридору. Она миновала дверь кабинета Джейса и дошла до конца, где находился просторный угловой кабинет Гейба. У двери Миа остановилась и взглянула на сверкающие носки сексуальных туфель на высоких каблуках, также надетых по совету Кэролайн.
И вдруг Миа почувствовала себя редкостной идиоткой. На Гейба что-то нашло — неважно что. Она же наверняка неправильно его поняла и вырядилась в надежде сразить мужское сердце.
Миа уже подумывала метнуться к лифту — лишь бы не подвели каблуки, но дверь распахнулась, и на пороге возник Гейб Хэмилтон, окинувший ее пристальным взглядом.
— Я уже начал сомневаться. Вдруг ты передумала?
Миа виновато покраснела, отчаянно надеясь, что Гейб не прочтет ее мысли. Чувство вины было написано на ней крупными буквами.
— Я пришла, — сказала она отважно и задрала подбородок, чтобы смотреть Гейбу в глаза.
Гейб отступил и взмахнул рукой:
— Входи.
Миа набрала в легкие воздуха и шагнула в логово льва.
Она уже бывала у Гейба, давно, когда брат устроил ей экскурсию по этажу, занимаемому корпорацией «ХКМ». Но тогда у нее голова шла кругом от впечатлений, и ей запомнились лишь внушительные размеры кабинета. Теперь Миа изучала интерьер с неподдельным интересом.
Кабинет был роскошный, в классическом стиле. Красное дерево, блестящий мраморный пол, частично закрытый дорогим восточным ковром. Мебель с темной кожаной обивкой, изготовленная под старину. Три стены украшали картины, четвертая же была занята встроенными стеллажами, забитыми книгами самых разных авторов и жанров.
Гейб любил читать. Джейс и Эш дразнили его книжным червем, но Миа разделяла его увлечение. В то Рождество, когда Гейб подарил ей ожерелье и сережки, в которых она появилась вчера на открытии отеля, Миа преподнесла ему первое издание романа Кормака Маккарти с автографом писателя.
— Ты нервничаешь, — заметил Гейб, нарушая ход ее мыслей. — Я не кусаюсь, Миа. Во всяком случае, пока.
Он указал ей на место возле стола, выдвинул стул и принудил сесть, положив на плечо руку. Его прикосновение обдало Миа жаром, она вздрогнула, и он, когда она села, не сразу убрал ладонь.
Гейб провел пальцами по ее плечу и только тогда отошел и занял свое привычное место за столом. Он долго ее рассматривал и молчал, пока Миа не залилась краской. Он не просто смотрел. Он пожирал ее взглядом.
— Ты хотел меня видеть, — тихо произнесла она.
Он криво улыбнулся:
— Я хочу большего, Миа, чем просто тебя видеть. Если бы я хотел только на тебя посмотреть, то вчера пробыл бы с тобой подольше.
У Миа сбилось дыхание, затем она на миг вообще просто забыла, что нужно дышать. Она облизнула губы и от волнения еще раз провела языком по нижней губе.
— Миа, ради бога.
— Что? — Она широко раскрыла глаза.
Его ноздри раздулись, а руки, лежавшие на столе, сжались в кулаки.
— Я хочу, чтобы ты у меня работала.
Миа ожидала чего угодно, только не этого. Она изумленно смотрела на Гейба и пыталась переварить услышанное. Он всего лишь предлагал ей работу. Боже милостивый! Она все отчетливее сознавала, какой непроходимой дурой выставила себя перед ним. Ее лицо застыло от унижения.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня есть работа, — сказала Миа.
Гейб снисходительно махнул рукой и с нетерпением пробурчал:
— Ты прекрасно знаешь, что эта работа не для тебя. Там не нужны ни твои способности, ни твое образование.
— Это не навсегда, — попыталсь защититься Миа. — Ко мне хорошо отнеслись, им не хватает людей, и я обещала помогать, пока они не наймут кого-то еще.
— Сколько времени они это твердят? — скривился он. Миа покраснела и потупила взор. — Кассирша в кондитерской — не царское дело. Джейс не для того платил, а ты не затем училась, чтобы возиться с пончиками.
— Я не собираюсь там задерживаться!
— Отрадно слышать. Скажи им, что уходишь, и перебирайся ко мне.
Откинувшись в кресле, Гейб пристально разглядывал Миа в ожидании ответа.
— Что за работу ты предлагаешь?
— Будешь моим личным ассистентом.
У Миа поползли мурашки от одного его тона. Он совершенно отчетливо выделил слово «личным».
— У тебя нет личных ассистентов, — парировала Миа. — И никогда не было. Ты их ненавидишь.
— Верно. Ты будешь первой после долгого перерыва. Уверен, ты окажешься очень толковой работницей.
Теперь настал черед Миа уставиться на него. Она прищурилась, изучая его напряженное, задумчивое лицо.
— Зачем тебе это? — напрямую спросила она. — Гейб, чего ты на самом деле хочешь? И если я уже оказалась здесь, объясни мне свое вчерашнее поведение. Я не знаю, что думать.
Он улыбнулся медленно и с восхитительной надменностью:
— Надо же, моя кошечка показывает коготки.
Его кошечка? От Миа не ускользнул смысл этого словечка.
