«Вполне возможно», — решила Роз.
Интересный, слегка переливающийся золотом оттенок коричневого. Роз прекрасно умела пользоваться косметикой, да и самолюбие не позволяло пренебрегать возможностями выглядеть как можно лучше, когда это требовалось.
Присутствие в доме женщин, более молодых женщин, оказалось не лишним. Почему бы и не прислушаться к их советам?
За исключением брюк, конечно.
Роз подошла к комоду, открыла средний ящик, в котором хранила лучшие джемпера, с любовью перебрала мягкие ткани — кашемир, хлопок с начесом, шелк — достала и развернула темно-зеленый.
Холод, ударивший в лицо, застал ее врасплох. И нельзя сказать, что удар был сильным, так, вроде легкой пощечины, но Роз отшатнулась и замерла, с изумлением глядя, как джемпер, вырванный из ее рук, врезался в противоположную стену и упал на пол.
Колени ослабли, однако она удержалась на ногах, медленно пересекла спальню, подобрала джемпер. Вся грудь ни в чем не повинной вещи была изодрана в клочья, будто острыми когтями. Пытаясь сохранить спокойствие, Роз глубоко вздохнула, и из ее рта вырвалось облачко пара.
—Отвратительно и недостойно вас. Мелко и подло. Я любила этот джемпер. Очень любила. Но это абсолютно ничего не изменит.
Разозлившись, Роз резко обернулась, надеясь увидеть что-то, кого-то, с чем или с кем можно было бы сразиться.
—Это не последняя моя вещь, и, если вы собираетесь повторить представление с остальной моей одеждой, предупреждаю: я выйду отсюда абсолютно голой, но шантажу не поддамся. Так что изливайте свой гнев где-нибудь в другом месте.
Роз швырнула драную тряпку на кровать, вернулась к комоду, не выбирая, выхватила из ящика и натянула первый попавшийся джемпер, вцепилась в джинсы дрожащими то ли от ярости, то ли от отчаяния руками.
—Я сама принимаю и всегда принимала решения. Только попробуйте испортить что-нибудь еще, и я буду спать с ним только для того, чтобы разозлить вас.
Она сунула ноги в ботильоны, взяла куртку и, как ни хотелось хлопнуть со всей силы, с преувеличенной аккуратностью прикрыла дверь.
Оказавшись в коридоре, Роз прислонилась спиной к двери и глубоко дышала до тех пор, пока не успокоилась. В одном она точно может быть уверена: ей и Митчу будет о чем поговорить по дороге на матч.
Однако заговорила Роз, только когда огни Харпер-хауса скрылись за поворотом.
—Я кое-что расскажу вам, а потом хорошо бы забыть о делах на пару часов.
—Что-то случилось?
—Да. Во-первых, недавняя и неприятная встреча на работе с моей знакомой, олимпийской чемпионкой по сплетням уже более двадцати лет подряд.
—Непревзойденная рекордсменка.
—Она этим гордится. Речь шла о моем бывшем муже, что само по себе не так уж и важно, но немного меня расстроило. Словом, я вернулась домой злая и с головной болью. Приняла аспирин и решила несколько минут полежать. Я не заснула. Застряла в зыбком уюте между сном и явью. Я увидела себя в саду. Я сидела на скамейке в тени. Была поздняя весна.
—Как вы поняли, что это весна?
—Поздняя весна или самое начало июня. По растениям, распустившимся цветам. И было прохладно.
Роз пересказала остальное, стараясь не упустить ни одной мелочи.
—Это первый сон на вашей памяти?
—Не сон. Я не спала, — нетерпеливо отмахнулась Роз. — Я знаю, многие так говорят, когда думают, что не спали. Но я не спала.
—Хорошо. Вам виднее.
—Она мысленно отвела меня туда. Я ощущала холод. Вдыхала аромат цветов — белых роз, обвивавших беседку, чувствовала прикосновение ветерка к коже и одновременно сознавала, что я все еще в своей комнате, на кровати. С дикой головной болью.
—Это сбивает с толку.
—Вы проницательны. Да, сбивает с толку. Дезориентирует, расстраивает. Я не хочу, чтобы влияли на мои мысли! Мне это не нравится. А как она смотрела на меня, когда открыла глаза в той могиле!.. С какой-то ужасной, извращенной... любовью. Она никогда не причиняла мне никакого вреда. Я никогда ее не боялась. До сегодняшнего вечера...
Митчелл свернул на обочину, резко затормозил и повернулся к Роз. Спокойствие, которое она обычно видела, чувствовала в нем, сменилось вспышкой гнева.
—Что вы имеете в виду? Она напала на вас? Бога ради...
—Не на меня, а на очень красивый кашемировый джемпер. Подарок на мой день рождения, так что он у меня всего лишь с ноября, и я все еще злюсь из-за того, что она его изодрала.
—Расскажите подробно, что случилось.
Когда Роз закончила, Митчелл откинулся на спинку сиденья и забарабанил пальцами по рулевому колесу.
—Она не хотела, чтобы вы встретились со мной сегодня.
—Похоже на то, но это ее проблема. Я здесь.
Митчелл скосил на нее глаза.
—Почему?
—Я сказала, что поеду, а я всегда выполняю свои обещания. Можно добавить, что она меня разозлила, а я никогда не уступаю. И наконец, я хотела выяснить, понравится ли мне не деловое, а дружеское общение с вами.
—Вы прямолинейны.
—Да. Некоторых это не устраивает.
—Меня устраивает. Жаль ваш джемпер.
—Мне тоже.
—Мы могли бы обсудить...
—Могли бы. Но не сейчас. Ей не удалось предотвратить эту встречу, и я не вижу причин, почему она должна управлять ею. Давайте поговорим о чем-нибудь другом, пока не придет время вернуться к делу.
—Хорошо. О чем бы вы хотели поговорить?
—Ну, я могла бы начать с вопроса, как долго вы еще собираетесь сидеть здесь, на обочине, и на сколько мы из-за этого опоздаем на матч команды вашего сына.
—Да, конечно, — Митчелл вырулил на дорогу. — А я нанял новую уборщицу.
—Что вы говорите!
—Она подруга подруги моего друга. Вроде того. Увлекается фэн-шуем и все в квартире переставляет по зонам: карьерной, здоровья и так далее. Составляет для меня списки необходимых покупок вроде денежной лягушки для угла процветания или китайских монет, символов удачи. А еще она говорит, что нельзя обойтись хотя бы без одного зеленого растения. Кажется, для зоны здоровья. Я не уверен, но переспросить боюсь. Вот я и подумал, не вернете ли вы мне цветок, который забрали прошлой весной?
—Тот, который вы убивали?
—Я не знал, что убиваю его. Я и не подозревал о нем.
—Неосознанное небрежение все равно небрежение.
—Вы непреклонны. А если я дам письменное обязательство лучше о нем заботиться? Вообще-то заботиться о нем будет моя уборщица, один раз в неделю уж точно. Вы получите право посещения.
—Я подумаю.
Когда они приехали на стадион, зал уже был забит болельщиками и взволнованно бурлил, как обычно бывает перед игрой, а на площадке разминались команды. Сквозь шум и гам, разноцветье и волнение Роз и Митч пробрались на свои места.
