—Я собирался трубить в рог.
Она вытаращила глаза.
—Что?
—Вызывать подмогу, милая. Ты задержалась. Прошло больше пятнадцати минут.
—Прости, я... Прости.
Он начал улыбаться, но тут же посерьезнел.
—Только не ври, что не плакала. Что случилось?
—Я не могу, — ее голос задрожал, сорвался. — Я опоздаю на работу!
—И земля не перестанет вращаться. Пойдем ко мне. Ты просто должна посидеть в моем офисе. — Дэвид взял ее за руку и тянул, пока Хейли не села на ступеньки вместе с ним. — Расскажи-ка дядюшке Дэвиду о своих неприятностях.
—Нет у меня никаких неприятностей. Я сама неприятность...
Хейли вовсе не хотела ему рассказывать. Никому не хотела рассказывать, пока не нашла времени подумать, как решить свою проблему. Надо было на пару дней сунуть голову в песок, но Дэвид обнял ее за плечи, и слова сами вылетели из ее рта.
—Я беременна.
—Ох! — Он погладил ее руку. — Ну, тут не поможет даже полк моих шоколадных трюфелей.
Хейли повернула голову и прижалась лицом к его плечу.
—Дэвид, я что-то вроде детородной бомбы. Что мне делать? Что мне делать, черт побери?
—То, что для тебя правильно. Ты уверена? Шмыгая носом, она приподнялась со ступеньки и вытащила из заднего кармана тест.
—Видишь?
—М-м-м. Орел приземлился. — Дэвид ласково взял ее за подбородок, приподнял голову. — Как ты себя чувствуешь?
—Больной, перепуганной. Глупой! Чертовски глупой! Дэвид, мы же предохранялись. Мы же не парочка подростков на заднем сиденье «Шевроле». Думаю, у меня какие-то наглые яйцеклетки! Они плюют на все барьеры и просто всасывают сперму.
Дэвид расхохотался и крепче сжал ее подбородок.
—Прошу прощения. Я понимаю, что тебе не смешно. Давай-ка посидим здесь, успокоимся и попытаемся охватить взглядом всю картину. Ты любишь Харпера.
—Конечно, люблю, но...
—Он любит тебя.
—Да, но... Ох, Дэвид, мы же в самом начале... Мы только-только начали любить, жить вместе. Пусть я иногда позволяю себе грезить о будущем, но мы не строили никаких долгосрочных планов. Мы вообще об этом не говорили.
—Никогда не поздно, милая. Поговорите сегодня.
—Какой мужчина в целом свете не почувствует себя в ловушке, когда женщина говорит ему, что беременна?
—Собираешься справляться сама?
—Не в этом дело.
—Хейли, — Дэвид чуть отстранился и пристально посмотрел ей в глаза. — В этом, детка, в этом. С Лили ты сделала то, что было правильно для тебя и, как ты сердцем чувствовала, для ее отца и для ребенка. Правильно или нет, а лично я думаю, что правильно, в любом случае, по-моему, это было смелое решение. Теперь тебе опять придется быть смелой, делать то, что правильно для всех, кого это касается. Ты расскажешь Харперу?
—Я не знаю как. Меня тошнит от одной мысли об этом.
—Тогда, может, ты любишь его, но не веришь, что он такой, какой есть.
—Верю, в том-то и беда... — Хейли уставилась на две красные полоски в окошечке теста. — Он не бросит меня, но как я пойму — потому что любит или из чувства долга?
Дэвид наклонился и поцеловал ее в висок.
—Поймешь.
Хороший разговор. Разумный, «взрослый», но легче ей не стало. Следующий шаг все так же пугал. Хотелось потянуть время или хоть на денек забыть о своем «положении». Даже притвориться, что ничего не случилось. Но это было мелко и эгоистично.
Добравшись до питомника, Хейли проскользнула в служебный туалет, чтобы сделать второй тест. Она осушила почти поллитровую бутылку воды, добавила из-под крана для ровного счета, скрестила пальцы и, напомнив себе, что нельзя же быть такой дурой, посмотрела на результат. Прищурилась.
Не помогло. Ничего не изменилось.
Красных полосок все равно было две. Правда, на этот раз она не заплакала, не принялась проклинать судьбу. Просто сунула картонку в карман, открыла дверь и собралась с силами. Необходимо сказать Харперу.
Почему? Ну, почему он должен знать? Можно уехать. Собрать вещи и уехать. Дитя принадлежит ей.
Он богат, он влиятелен. Он заберет ребенка, а ее отшвырнет, как ненужную, использованную вещь. Заберет ее сына ради продолжения могущественного рода Харперов.
У него нет никаких прав на то, что принадлежит ей. Нет прав на то, что она носит в себе.
—Хейли.
—А?.. Что?.. — Она дернулась, как воришка, застигнутый на месте преступления, и растерянно заморгала.
Стелла!
Подруга стояла недалеко от туалета среди тенелюбивых растений, зеленых, как холмы Ирландии.
Интересно, сколько сама она проторчала здесь, углубившись не в свои мысли?
—Хейли, с тобой все в порядке?
—Просто задумалась. — Она перевела дух. — Прости, я опоздала.
—Ничего страшного.
—Я отработаю. Но я должна... Я должна поговорить с Харпером. Сначала я просто должна с ним поговорить.
—Он в прививочной теплице. Просил сообщить, когда ты приедешь. Хейли, не расскажешь, что случилось?
—Сначала поговорю с Харпером.
«Пока не потеряла кураж... или разум», — мысленно добавила она.
Хейли поспешила прочь через торговый зал, через открытую площадку к теплицам. Заметила, что после летнего затишья бизнес набирает обороты. Стало чуть прохладнее, самую чуточку, и люди задумались об осенних посадках. Мальчики Стеллы собираются в школу. Дни становятся все короче.
Планета не перестала вращаться только потому, что у нее личный кризис.
Она помедлила перед прививочной теплицей, ошеломленная тем, что в голове, всего секунду назад готовой взорваться, не осталось ни одной мысли.
Ну, что-то ведь можно сделать. Можно войти.
В теплице было жарко и звучала музыка. Море растений в разных стадиях роста и развития, запах влажной земли и зелени... И Харпер в своей стихии.
Хейли не опознала музыку — переливы флейт и арф, но знала, что в его наушниках звучит совсем другое.
Харпер работал в дальнем конце помещения, и путь к нему показался самым длинным в ее жизни. Даже когда он обернулся и улыбнулся ей.
—Привет! Как раз та, кого я хотел видеть. — Он поманил ее одной рукой, другой сдернул наушники. — Взгляни.
—На что?
—На наших детишек. — Отвернувшись к растениям, Харпер не увидел, как она вздрогнула. — Точно по расписанию. Видишь, завязи уже набухли.
—И не только они, — пробормотала Хейли, но подошла и посмотрела на ростки, которые они прививали вместе несколько недель назад.
