– И буду, если приспичит… А что такого? И вообще – видела я в гробу эту вашу любовь… Если уж разобраться – вообще лишний элемент в разумном браке.
– Так ведь и я про то же, в общем… – жалко улыбнувшись, пожала плечами Танька.
– Ну вот, до чего договорились, надо же! – рассмеялась Елена Петровна, снисходительно глянув на Аньку. – Уже и любовь как таковую отвергли! Ох, глупые вы, девочки, какие же вы еще глупые… Нет, женщине без любви никак нельзя, что вы…
Анька фыркнула тихо, стрельнула сердитым глазом в сторону Таньки. Потом досадливо уставилась еще и на Нину с Настькой – зачем, мол, свою начальницу сюда притащили.
А Нине вдруг стало жалко Елену Петровну. Всю жалко, вместе с ее неловкими советами, с грустной философией своего одиночества, с нелепостью присутствия в их молодой компании. Наверное, она тоже когда-то кого-то любила. Наверное, ошибалась. Или самоуверенна была, как Анька. И эта ее выразительная метафора чего стоит – идете, как по минному полю… Видать, неудачно в свое время это минное поле прошла.
И, не выдержав затянувшейся неловкой паузы, вдруг тихо заговорила, глядя в бокал, где плескались остатки вина:
– Елена Петровна права, девчонки… Вот вы обиделись на меня утром, что я суюсь не вовремя со своей философией, но ведь так оно и есть… По-моему, без любви женщине никак нельзя. И не в том дело, как ее показывать, в полную силу или не очень… Главное, чтоб она была, вот в чем дело!
Замолчала, обвела взглядом озадаченные лица подруг, улыбнулась Елене Петровне. И продолжила уже более уверенно, даже с некоторой горячностью:
– Ну сами посудите, девчонки! Вот подумайте, что есть такого в нашей жизни, за что можно сердцем и душой зацепиться? Ну, чтоб смысл в жизни был, именно в нашей, среднестатистической и обыкновенной? Что у нас есть-то по большому счету? Может, карьера сногсшибательная светит с нашими дипломами строительного колледжа? Нет, не светит, чего уж там. Может, таланты какие-то особенные есть? Тоже нет! Ни петь, ни свистеть, ни романов писать не умеем. У нас только молодость есть, но и эта данность с годами уйдет. А дальше что? Какие радости обыкновенная женщина себе может придумать? Нет, Елена Петровна права по большому счету… Любить, только любить. И замуж – только с любовью за душой. Чтобы смысл был. Пусть от тебя только комфорта хотят, а ты все равно – люби… Без гордыни, чтоб как внутренний праздник… Нельзя в душе без праздника, девчонки, пусть, как часто бывает, и слегка поруганного…
Выдохлась, замолчала. Надо же, и сама не ожидала от себя такого краснобайства. Девчонки глядели на нее с изумлением, Елена Петровна улыбнулась ободряюще, произнесла тихо:
– Да, Ниночка, да… Ты все правильно говоришь, именно это я имела в виду…
И снова замолчали, глядя, как подошедшая официантка убирает со стола пустые тарелки.
– Счет принесите, пожалуйста… – тихо попросила Елена Петровна. И, обведя их лица улыбчивым взглядом, добавила торопливо: – Я заплачу по счету, девочки, не суетитесь! Будем считать, это был мой праздник, в честь окончания проверки! Сейчас еще и пирожное к чаю закажем, хотите? Или мороженое? Или десерт?
– Ну что вы, Елена Петровна, неудобно… – неловко промямлила Анька, покраснев.
– Да пустяки, Анечка! Я же понимаю свое неловкое присутствие в вашей компании. Вам, наверное, поболтать хотелось, а тут я со своими дурацкими советами! Мне ведь, знаете, особо поговорить не с кем, придешь домой, а там никого… У всех подруг и приятельниц свои семейные заботы, даже по телефону потрепаться нет времени. А с вами – столько эмоций, прямо ух, даже дух захватывает! Вот только наша Настенька почему-то молчала весь обед, ни одной мысли вслух не высказала. Почему, Настенька?
Настька пожала плечами, напряглась, покусывая губу. Потом вдруг заговорила немного сердито, глядя поверх голов:
– Да где уж мне, Елена Петровна, про любовь-то рассуждать… И без нее бы не сгинуть. Не, любовь – это не про меня… Вон, пусть Нинка про любовь рассуждает, она красивая. И вообще, я считаю, это в жизни не главное!
– А что главное, Настенька?
– Что? А главное, чтоб деньги были, вот что! Деньги есть, и любовь есть! Вон, у меня младшая сеструха, она про это еще в десятом классе все правильно сообразила… Взяла и богатого папика себе завела! Пусть старого, но зато щедрого! Мать ругается, а ей хоть бы хны! Не хочу, говорит, жить, как вы, и все тут… Сама решать буду, свой лотерейный билет вытащу! И знаете, я где-то ее понимаю…
Теперь Танька с Анькой глядели в изумлении уже на Настьку. Ей вдруг подумалось – ничего себе, какой обед с откровениями у них получился! Каждая открылась вдруг в новом ракурсе… Но Настька-то, Настька какова! Вот вам и тихоня-подружка!
Первой выскочила из удивления Танька. Хохотнула коротко, подняв брови, произнесла задумчиво:
– Ну, ты и выдала номер, Настька… Нет уж, я лучше в этом вопросе Нинку поддержу… В чем-то она определенно права, уж лучше самой любить, чем покупателя на себя искать! – И, подмигнув Нине заговорщицки, продолжила: – Давай, Нинка, бери своего Никитку в оборот, исхитрись с замужеством! Посмотрим на тебя, как оно, по большой-то любви… Покажи нам, неграмотным дурам, пример! Чего философствовать попусту?
* * *
Как выяснилось, Лариса Борисовна всегда отмечала свой день рождения на даче. Странно, такое неуютное для дачи время – конец марта! Понятно, что свежий воздух и шашлыки, а с другой стороны – сырость, ветер холодный… И в доме, наверное, еще пахнет сыростью после зимы. И не знаешь, как правильно одеться.
– Никит, мне по-спортивному одеваться? Или как?
– Да как хочешь! Вот нашла проблему!
– Но я же в первый раз твою маму с днем рождения поздравляю… Не знаю, как у вас принято…
– Да никак не принято. Полная свобода действий.
– Ага… Я надену спортивный костюм, а вдруг все в вечерних платьях нарисуются? И тебе будет за меня стыдно!
– Ну, тогда надень вечерний спортивный костюм…
– Я же серьезно, Никит!
– Ой, не знаю я, Нин… Надень то, что хочется, и не морочь мне голову. Ты же моих родителей знаешь, им вообще все равно.
– Все равно – на меня?
Никита промолчал. Лишь глянул с досадой, чуть передернув плечами. Знала, знала она эту его манеру – не отвечать на неудобные вопросы… Да и почему, собственно, он должен на них отвечать? Вопрос-то действительно дурацкий, с наивной провокацией в подоплеке. Давай, мол, убеди меня в обратном…
Не будет он ее убеждать. Это же ясно. Теперь как хочешь, так и выходи из неловкого положения. А затянешь паузу – и вовсе будешь глупо выглядеть.
– Тогда я надену джинсы и свитер! Нормально?
– Нормально. Только быстрее, пожалуйста, времени в обрез. Иначе маман может обидеться, что сынок не спешит в такой благостный день к щечке приложиться. Давай, я тебя в машине жду… И подарок не забудь, ага?
