– А ты не мельтеши у меня перед глазами, не соблазняй!
– Ладно, не буду… Иди, иди…
Утром, проводив Никиту, какое-то время Нина бесцельно бродила по комнате, выставив ладони вперед и скрестив пальцы согласно известной примете. Потом вдруг подумала – все равно Никита пока до места не доехал, чего с этими ладонями-клешнями время терять! Лучше работу какую поделать, полезно-домашнюю… И время быстрее пройдет. И от волнения можно отвлечься. И от дум виновато ноющих, где-то там, в потаенной глубине засевших и ни на секунду не отпускающих…
Да, всегда найдется тысяча мелких дел, которые откладываешь на потом. Например, надо пуговицу к плащу пришить, уже на одной ниточке держится. Ой, нет… Шить нельзя, примета плохая! Тогда вот, можно сковородку до девственного блеска отдраить. Давно собиралась. А потом на отдраенной, на чистенькой, отбивные для Никиты поджарить…
Так, сделала хорошее дело, молодец. Полчаса убила. В сковородку можно смотреться, как в зеркало. Что еще?.. А, вот! Занавески на кухне постирать! Хотя… Чего их стирать-то, все равно скоро съезжать отсюда…
Да! За газетой же надо в киоск сходить, в которой объявления о сдаче квартир печатают! И прогуляться заодно, и время убить. И погода вроде хорошая!
Нина оделась в спортивный костюм, сунула ноги в кроссовки, на ходу захватила заколкой волосы в хвост, выскочила на улицу. И остановилась на секунду, прищурившись на солнце и вместе с восторженным вздохом вбирая в себя изумительное июньское утро со свеженькими запахами только-только народившегося лета. И толкнулось в грудь счастьем… Все, все будет хорошо! Она будет стараться, будет любящей и преданной Никите, и неважно, в какой ипостаси – жены, любовницы или подруги! Лариса Борисовна увидит ее оттуда, с небес, и простит… И свалится с души этот груз, эта мука мученическая, окаянная…
Купила газету в киоске, уселась в скверике на скамейку, нашла нужные объявления. О, да тут их много! Вот, например, недалеко от места ее работы квартиру сдают… Однокомнатную, с ремонтом, с мебелью… Сейчас позвоним, узнаем!
Длинные гудки вызова оборвались сразу, резкий женский голос гаркнул сердито в ухо:
– Да! Слушаю!
– Здравствуйте, я по объявлению… Вы квартиру сдаете?
– Да, сдаю! Квартира хорошая, свежий ремонт, мебель, вся техника, тысячу двести долларов в месяц, оплата за три месяца вперед!
– Сколько, простите, в месяц?..
– Тысячу двести!
– Ой…
– Хм… А вы как хотели, девушка? За три копейки, что ли?
– Не знаю… Мы сейчас однокомнатную за триста долларов снимаем…
– Ну и поздравляю вас. Снимайте дальше. Чего тогда звоните, людей от дела отрываете?
– Извините…
Гудки. Короткие, сердитые. Так, попробуем еще раз, вот по этому объявлению!
– Слушаю вас…
Ага, на сей раз голос явно мужской, бархатно-вкрадчивый.
– Я по объявлению… Вы квартиру сдаете?
– Сдаю…
– А за сколько?
– Ну… Цена будет зависеть от личной встречи. Приезжайте, договоримся.
– Не поняла… Как это? Ну, хоть примерную цену назовите!
– Я не знаю, девушка… Я же вас не вижу по телефону. Если вы мне подойдете по типажу, я вообще с вас ничего не возьму.
– Как это? Не поняла…
– Ну что вы заладили, милая, – не поняла, не поняла… Судя по голосу, вы не ребенок вроде! Сколько вам лет?
– Двадцать три… А какое это имеет значение?
– Господи, да самое прямое! Я человек занятой, у меня две квартиры на одной лестничной площадке… Очень удобно, правда? От вас требуется только одно – примерно с одиннадцати вечера и до двух ночи быть дома. А в остальное время делайте что хотите. Квартира в полном вашем распоряжении. Согласитесь, по-моему, очень неплохой вариант? Честный и взаимовыгодный?
– Ну, знаете… Да как вам не стыдно вообще!
– Все, девушка, гуд-бай… Не будем отнимать друг у друга драгоценное время.
Гудки… На этот раз досадно-обидные. Что ж, все понятно с этими газетными объявлениями… Век живи, как говорится, век учись. Неудачный опыт – тоже опыт.
Может, по агентствам звонками пройтись, которые посредническими услугами занимаются? И телефонов, вон, в газете полно… Хотя – не стоит… Танька, помнится, делилась подобным опытом. Говорила – та еще морока. Вытягивают из клиента деньги за посредничество в поиске жилья, а на самом деле никто ничего не ищет. А ты ждешь, нервничаешь, надеешься…
Ладно, отложим проблему до вечера. Вечером сядем с Никитой, вместе будем решать квартирный вопрос. Хотя у него-то как раз решение и готово… Только не объяснишь ему, почему оно для нее неприемлемо.
Нина встала со скамьи, поплелась бесцельно вдоль по улице. Утро, выходной, прохожих почти нет, все отсыпаются после трудовой недели. Как там Никита, интересно? Наверное, уже зашел в аудиторию, взял билет, готовится… Надо сунуть руки в карманы штанов, скрестить пальцы на всякий случай.
Да, и в супермаркет надо заглянуть, купить бутылку хорошего вина. На тот случай, чтобы отметить сдачу экзамена… Ой, нет, а вдруг это плохая примета, чтобы заранее? Нет, лучше потом… Господи, какая же это нервотрепка, когда переживаешь за любимого! Ох, Лариса Борисовна, слышите вы меня или нет?! Переживаю…
Надо домой идти, все-таки заняться чем-нибудь. Можно, например, пирог испечь. Обед с вечера приготовлен, а пирог не помешает. С картошкой и грибами. И тесто в морозильнике есть. Да, как она хорошо про пирог вспомнила! Никита любит с картошкой и грибами!
Нина бойко зашагала в сторону дома, по-прежнему держа руки в карманах. Открыла подъездную дверь, лихо отпрыгала первый лестничный пролет… И остановилась на промежуточной площадке, распахнув глаза от удивления. На облупленном подоконнике, качая ногой, сидел Лев Аркадьевич, глядел на нее с улыбкой.
– Ой, здравствуйте, Лев Аркадьевич… А что вы здесь?.. А, ну да… Но Никиты же дома нет, он на экзамене!
– Да я знаю, Ниночка, знаю… Я, собственно, больше тебя хотел увидеть, нам поговорить надо. Проезжал мимо, дай, думаю, зайду! А дверь закрыта… И телефона у меня твоего нет…
Она вдруг поймала себя на мысли, что не узнает его манеру разговаривать. Сквозила в его голосе какая-то жалкая нотка, почти заискивающая. И поза эта… Плечи опущены, пальцы рук сплетены в замок. Пузцо неуправляемое из расстегнутого пиджака вывалилось. Не было у него раньше пузца…
– Кофе не угостишь, Ниночка?
– Ой, да, конечно! Простите, растерялась немного… Пойдемте, Лев Аркадьевич!
– Пойдем… – ухватившись руками за подоконник, спрыгнул он с него немного неловко. Наклонился, поморщился, потер ладонью колено.
Пока она варила кофе, Лев Аркадьевич сидел за кухонным столом, молча глядя в окно. Казалось, забыл о ее присутствии. Она тоже молча суетилась, накрывая на стол, взглядывала на него мельком. Да, и внешне выглядит не ахти… Лицо осунувшееся, мешочки под глазами наметились. И седина какая-то пегая, не промытая, что ли? И ворот рубашки не очень свежий.
