Установив личность убитого, Долинин уехал, но
Рацевич за ним не последовал, остался.
Зачем?
Ясно: чтобы умертвить Пелагию. Но почему он не
сделал этого раньше – хотя бы при той самой встрече в лесу?
Немного подумав, Матвей Бердичевский нашел
ответ и на этот вопрос.
А потому что раньше приказа не было. Значит,
приказ убить монашку поступил лишь после того, как уехал следователь.
От кого?
Разумеется, от Долинина, больше не от кого.
Бердичевский уже забыл, что оставил
умозаключения на потом, и вовсю предался гипотезированию – впрочем, отнюдь не
безосновательному.
Может быть, следователь хотел, чтобы Пелагию
убили, когда его, Долинина, не будет рядом? Для обеспечения алиби, а возможно,
и из-за чувствительности – не хотел этого видеть.
А еще вероятнее другое. Должно быть, в
Строгановке Пелагия что-то такое сделала или сказала, отчего Долинин понял: она
близка к разгадке пароходного убийства. Вероятнее всего, следователь для того и
позвал ее с собой в экспедицию, чтобы по дороге определить, насколько она
опасна. И вот определил: опасна, в живых оставлять нельзя.
Кстати, в ходе дедукции сам собой явился ответ
и на первый из отложенных вопросов. Изгой с навыками волкодава понадобился
господину Долинину именно потому, что он, во-первых, изгой, а во-вторых,
волкодав, то есть мастер по тайным делам. А гомосексуализм тут скорее всего ни
при чем. Очень может быть, что петербуржец так и не узнал об этом
обстоятельстве. Да и так ли оно существенно?
Теперь другой вопрос из неотвеченных: случайно
ли Долинин попал в одиннадцатую «дворянскую» камеру губернской тюрьмы? Что,
если в своих инспекционных поездках по империи он нарочно присматривал людей,
которые могут быть полезны для его пока еще не установленных целей? Это было
предположение, всего лишь предположение, но весьма и весьма правдоподобное.
В мозгу Матвея Бенционовича словно прорвало
плотину: мысли, догадки и озарения хлынули таким потоком, что прокурор начинал
захлебываться в этом половодье.
А впереди уже виднелась новая преграда,
покрепче первой, и там кипела, пенилась бурливая вода.
Что такое действительный статский советник
Долинин?
Бердичевский стал вспоминать всё, что ему было
известно об этом человеке от Пелагии и из иных источников.
Много лет Долинин служил следователем по
уголовным делам. Была семейная драма – ушла жена. Пелагия рассказывала про это
сочувственно, видно, знала какие-то подробности, но Матвея Бенционовича в них
не посвятила. Сообщила лишь, что брошеный муж от горя был на грани отчаяния, но
ему встретился какой-то мудрый, добрый человек и обернул к Богу, избавил от
саморазрушительных мыслей. Тут у Долинина как раз случился и прорыв в карьере –
взлетел высоко и счастливо забылся, погрузившись в большое государственное дело.
Так-так. Всё здесь вызывало вопросы.
Во-первых, что за мудрец спас мятущуюся душу
следователя?
Во-вторых, ничего себе «спас душу» – стал
вербовать профессиональных убийц.
В-третьих, случайность ли, что «просветление»
Долинина и его карьерный взлет совпали по времени?
Наконец, четвертое и самое главное: что движет
Долининым? Кли кто?И какова цель этого движения?
Голова шла кругом. Но ясно было одно – в
Житомире больше делать нечего. Как сказал принц Гамлет, есть магнит
попритягательней.
Американский шпион
Матвей Бенционович сошел с поезда на
Царскосельском вокзале и первым делом отправился на Главный петербургский
почтамт – нет ли весточки от преосвященного. Из Житомира прокурор послал
владыке краткий отчет о случившемся, не вдаваясь, однако, в подробности – не по
телеграфу же. Про Долинина, к примеру, объяснить не решился. Сообщил лишь, что
нить «известного вашему преосвященству дела» тянется в столицу империи.
Письма из Заволжска не было, зато статского
советника дожидался денежный перевод на пятьсот рублей, а в сопроводительном
бланке приписка: «Храни тебя Господь».
Ай да преосвященный. Никаких излишностей,
только то, что Бердичевскому сейчас было необходимей всего: деньги и
благословение.
От соученика по университету, ныне служившего
в Министерстве внутренних дел, прокурор узнал, что Сергей Сергеевич Долинин
нынче вечером возвращается из инспекционной поездки в нижневолжские губернии и
завтра ожидается в присутствии. Это было очень кстати. Вот и посмотрим, кого он
посетит сразу после приезда, решил Матвей Бенционович. Наведался на
Николаевский вокзал, узнал из расписания, что поезд прибывает в половине
двенадцатого ночи.
Получалось, что свободен почти весь день.
Студентом Бердичевский провел в Петербурге
несколько лет и неплохо знал этот красивый, холодный город. С точки зрения
провинциала, столицу сильно портило обилие казенных построек – их желто-белая
гамма сбивала и заглушала истинный цвет города, серый и голубой. Если б убрать
отсюда министерства и присутствия, размышлял Матвей Бенционович, Питер и
помягчел бы, и помилел, сделался бы уютнее для жителей. И потом, что это за
место для столицы – на самом краешке гигантской империи? Вот Россию от этого
флюса и перекашивает на сторону. На восток бы перевести вместилище власти, да
не в Москву, которая и так не пропадет, а куда-нибудь в Уфу или Екатеринбург.
Глядишь, государственный корабль и выровнялся бы, перестал бортами зачерпывать
воду.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы Матвей
Бенционович предавался подобным монументальным думам во все время своей
прогулки.
Середину дня он провел в Гостином дворе,
выбирая подарки жене и детям. На это ушло несколько часов, потому что дело было
хлопотное, ответственное. Не дай Бог забыть, что Анечка не терпит зеленого,
Ванюша признает только игрушечные паровозы, у Машеньки чихание от шерстяных
тканей, и прочее, и прочее.
Покончив с этим приятным, но утомительным
занятием, прокурор устроил себе маленький праздник: прошелся по лавкам,
воображая, какой бы гостинец он купил Пелагии, если бы она была не монахиня и
если бы их отношения позволяли ему преподносить ей подарки. Несбыточные мечты
повлекли статского советника в парфюмерный ряд, оттуда заставили повернуть в
галантерейный, и опомнился он лишь в отделе кружевного dessous. Вспыхнул до
корней волос и поскорей вышел на улицу, остудиться сырым балтийским ветром.
День клонился к вечеру. Пора было
подготовиться к приезду Долинина.
