Стояла поздняя весна. Все начало зеленеть, на кустах и редких деревьях распускались листья, но было еще достаточно прохладно. Денек выдался неярким, небо затянули облака.
Дорога огибала овраги и балки стороной, шла вдоль берега неширокой речки. И мы тоже свернули на нее, хотя, наверное, напрямик было быстрее и легче. Но отнюдь не для такого всадника, как я. На земле-то я научилась стоять и даже бегать, а вот в седле чувствовала себя неуверенно. Мне некогда было особенно глазеть по сторонам — все внимание сосредоточилось на том, чтобы не упасть с коня. Сильно подозреваю, что длинной дорогой поехали только ради меня. Это выводило из себя — получалось, отряд подстраивался не под его сиятельство Витолда Пустополя, которому целитель только что разрешил встать с постели, поскольку князь еще с осторожностью двигал левой рукой, не под двух мальчишек-пажей, а под меня, телохранителя! Унизительно! Кто кого должен охранять и оберегать? Но вслух я ничего не говорила — терпела, стиснув зубы, и глядела исключительно на утоптанную, влажную после ночного дождя землю — между конских ушей, как учили.
— Ох, посмотрите!
Я встрепенулась. Рука сама, выпустив повод, нашла меч, висевший на боку. Мелькнула испуганная мысль — нападение? Среди бела дня?
— Вы только посмотрите! — Князь съехал с дороги к корявому дереву, цеплявшемуся корнями за обрывистый речной берег. — Какое напряжение! Какой порыв! А эти корни? В них вся мощь и сила! И как идеально сохраняется равновесие! Прямо чувствуются отвага и упрямство в борьбе за жизнь!
Минуту или две мы все послушно рассматривали корявое дерево. Мой подопечный даже спешился и подошел к обрыву, потрогал кору.
— Баланс идеален, — пробормотал он себе под нос. — Только природа могла достичь такого совершенства! Ну-ка… — отступив на шаг, он склонил голову набок, изучая сквозь прищуренные веки изгиб ствола. — Нет, человеку повторить такое очень трудно. Но можно!
Витолд вдруг обернулся в мою сторону, и от его взгляда сделалось жутко. Примерно так же смотрела в мою сторону Яница, примериваясь, где будет пилить ногу — ровно по колену или ниже, спасая сустав.
— Что вы на меня так смотрите?
— Да нет, ничего!
Он поджал губы и полез на коня.
Мы продолжили путь — по-прежнему неторопливым шагом, словно нас не ждали к ужину. Город давно остался позади. Даже замок на окраине — и тот пропал из вида за холмами и поросшими кустарником балками. Зато лес постепенно придвинулся вплотную. Он простирался направо и налево насколько хватало взгляда. Полоса земли перед ним изобиловала старыми пнями, наваленными тут и там сучьями, поломанным и непонятно как уцелевшим кустарником. Еще не старая — двух- или трехгодичной давности вырубка. Наверное, рубили лес в самом конце войны.
Здесь мы опять встали, продвигаясь вперед черепашьим шагом. Ибо князь, не успели мы проехать и пары десятков шагов, опять спешился и наклонился над выворотнем старого пня. С усилием выдернул что-то и выпрямился с трофеем, рукавом очищая корягу от земли и лесного мусора.
— Вы только посмотрите на это чудо! — воскликнул он, предлагая гайдукам оценить его трофей. — Какая красавица!
Лично с моей точки зрения коряга была как коряга, грязная, но… да, причудливо изогнутая. Витолд вертел ее так и сяк, рассматривая с улыбкой.
— Вам нравится? — Находку протянули навстречу.
— Э-э… нормально, — осторожно произнесла я. — А что это?
— Не «что», а «кто», Дайна, — рассмеялся князь. — Вы разве не видите? Это же олень! Только какой-то необычный… — Он повертел корягу так и эдак, изучая. — Вот эти наросты… Вам не кажется, что они тут лишние?
Я пожала плечами. Корни как корни. Торчат во все стороны.
— Я понял! — Мужчина улыбнулся как мальчишка. — Это же крылья! Крылатый олень! Здорово, правда?
— Здорово, — пришлось повторить мне просто потому, что от меня явно ждали каких-то слов.
— Это надо забрать домой, — решил он. — Я ее почищу, срежу лишнюю кору. Потом еще вот тут надо немного убавить… вот здесь… или здесь не надо, и так сойдет?
Гайдуки терпеливо ждали. Видимо, они уже привыкли к подобной странности своего господина. А я не уставала удивляться. Восторгаться кривой корягой по дороге к невесте? Кем же надо для этого быть?
В конце концов добычу отчистили от грязи, упаковали в седельные сумы, и мы двинулись дальше.
Но ненадолго. Этот ненормальный внезапно свернул с дороги, направившись к оврагу, перерезавшему местность. Несколько стволов упало как раз поперек, наподобие мостиков, еще один свалился внутрь и торчал комлем кверху. Но спуститься вниз еще можно было, что мужчина и продемонстрировал, в третий раз за час бросив коня.
— Что там? — Я заволновалась. С седла мне было плохо видно, что происходит в овраге, но если там засада, я не успею даже спешиться до того, как моего подопечного прикончат.
— Ничего страшного! — донеслось снизу. — Я только хотел проверить, оттаяла ли глина!
— Что?
Я оглянулась на гайдуков — слышали они то же, что и я? Похоже, слышали — на всех лицах было выражение полнейшей невозмутимости.
— Глина! — крикнули снизу. — Погодите, я сейчас!
Витолд выбрался на поверхность, цепляясь руками за торчащие на склоне кусты и корни. Руки, рукава куртки и штаны ниже колен, не говоря уже о сапогах, были перепачканы в земле и желтовато-бурой глине. Грязное пятно виднелось и на щеке — князь небрежно отер его плечом. В одной руке у него был зажат комок грязи.
— Уже оттаяла! — было сообщено с довольной улыбкой. — И как вовремя! У меня накануне все припасы закончились. Я уж думал, что придется слуг посылать на разведку! Как вернемся, сразу сюда людей отправлю. Идеально! Хоть сейчас в работу!
Он помял комок грязи в ладони, демонстрируя всем.
Я напрягла память. Насколько разбиралась в строительстве и ремонте крепостей, замок князей Пустопольских не нуждался в срочном ремонте. Зачем тогда нужна глина? Показать, какой он рачительный хозяин? Так это не мне надо демонстрировать и не своим гайдукам, а невесте!
Но как оказалось, сюрпризы на этом не кончились. Я не успела и глазом моргнуть, как мне протянули крошечный синий цветочек на тонком стебельке.
— Пролеска! — сказал Витолд с таким гордым видом, словно сам ее вырастил. — Их там, внизу, на склоне, видимо-невидимо!
— Это мне?
— Да, — улыбнулся он, явно сочтя мысль забавной. — Вы только посмотрите, какая красота! Ни одной неправильной линии! Поистине, в природе скрыт неиссякаемый источник вдохновения!
— Ага. — Я осторожно, двумя пальцами взяла стебелек, не зная, куда его деть и куда деваться мне самой. На войне мужчины, бывало, дарили немногочисленным женщинам цветы, но чаще всего это служило как бы условным знаком: «Ты мне нравишься, так давай отойдем в сторонку и по-быстрому доставим друг другу удовольствие!» Но то — дело прошлое. А как быть здесь?
