— Да.
Мы переглянулись.
— Но я вас не приглашал! — воскликнул Витолд. — Скажите, кто вас вызвал?
— Этого я не знаю.
— То есть как?
— Заказ был передан через Черного Ястреба.
[4]
Нам велели отправиться сюда и обезвредить оборотня. За инструкциями и разъяснениями следовало обратиться к милсдарю Хашу.
— А почему не ко мне? — искренне удивился Витолд. — В конце концов, это мои земли!
— Я не знаю. У нас в ордене не принято задавать много вопросов. Лишние знания — лишние проблемы!
— А у вашего ордена их и так предостаточно, — не выдержала я.
На сей раз рыцарь-истребитель соизволил оглянуться. На меня в упор взглянули прищуренные холодные глаза.
— Да, — медленно промолвил он. — И меньше их не становится. Так что невесть откуда взявшийся дейнох — это не наша проблема, а ваша, ваше сиятельство.
— Моя?
— А как же! — Мы возобновили движение. — Подумайте сами — в ваших лесах эти твари не водятся, они обитают намного севернее. Я вам даже больше скажу — они живут исключительно в лесах по ту сторону Бодрийского залива! И просто так одинокий дейнох никогда не пустится в такую дальнюю дорогу, даже если его изгнали сородичи. Эти твари для такого слишком тупы. Значит, кто-то случайно или нарочно отправил в северные леса гонцов, там они выловили молодого дейноха, отбившегося от стада, привезли его сюда и… Дальше может быть все что угодно. Либо во время войны подросший кабан остался без присмотра и сбежал, одичав в лесах, либо его нарочно выпустили здесь… тогда непонятно, с какой целью.
После слов «ястреба» наступило короткое молчание. Лошади шагом пробирались по неширокой просеке — возможно, просто старой, заброшенной много лет назад дороге, которая уже настолько заросла, что мало чем отличалась от окружающего леса. Разве что здесь не стояли стеной вековые деревья. Коням идти было легче, да и я не боялась свалиться наземь от толчка. Просто удивительно, как мне, практически безногой, удалось удержаться в седле во время той скачки! А ведь не удержалась бы, если бы не Витолд. В душе поднялось странное чувство — только что этот мужчина спас жизнь мне, нанятой его оберегать.
Дорога пошла вниз. Сначала незаметно, но потом чем дальше, тем уклон становился сильнее. За деревьями в сумерках уже можно было разглядеть низину и ленту реки.
Князь заволновался, завертелся в седле:
— А куда мы едем? По-моему, Ключи в другой стороне?
— Знаю, — спокойно кивнул наш проводник. — Но там в лесу везде развешаны ловушки. Не хочется, чтобы либо вы, либо кто-то другой еще раз заставил поисковые чары сработать по чистой случайности. Лучше дать приличный крюк, чем рисковать жизнью.
Это было хорошее объяснение, но мой подопечный покачал головой:
— Но в таком случае мы не успеваем к ужину! Мы уже опоздали, если на то пошло!
Я поискала глазами солнце. Оно опускалось к горизонту и полностью скрылось за деревьями. Еще немного — и придется искать место для ночлега. Нет, сама ночевка под открытым небом не слишком пугала — сколько их было раньше! Но наличие поблизости этой твари, дейноха, волкопсов и еще бесы знают кого заставляло нервничать. Да и есть хотелось.
— Значит, придется заночевать где-нибудь, а потом вернуться на дорогу, — спокойно ответил «ястреб». — Я провожу.
Мой желудок что-то недовольно буркнул. Тихо, но отчетливо. Рыцарь-истребитель опять развернулся в седле и смерил возмутителя спокойствия взглядом. Да-да, создалось впечатление, что светло-карие глаза проткнули живот насквозь и достали до самых кишок.
— У меня в сумах найдутся хлеб и сыр, — изрек «ястреб» с таким видом, словно делал большое одолжение. — Я был уверен, что придется провести день или два в лесу, и сделал запасы. Мы отъедем подальше, туда, где безопаснее.
Место для ночлега выбрали недалеко от реки. Она разлилась, подтопив берега, так что пришлось просто выбрать местечко посуше. Наудачу — там стоял лодочный сарай, видимо, летом в нем устраивали стоянку артели рыболовов или плотогонов. В таких заимках-сараях люди хранили лодки, сети, всякий необходимый инструмент, а при случае и сами жили по нескольку дней или даже недель. Из-за разлива реки сарай оказался в двух шагах от воды. Один из гайдуков без лишних слов сбил замок, и мы вошли внутрь.
Большую часть внутреннего пространства занимали перевернутые лодки, несколько пустых бочек и сети. Мелкая утварь была разложена на полках. «Ястреб» осмотрел сарай, попытался пробраться к задней стенке и остался доволен:
— Если что, можно отсидеться!
— Если что?
— Если кто, — рыцарь кивнул в сторону реки. — Сейчас еще рано, но, бывает, лоскотухи
[5]
вылезают на берег и в эту пору. С голодухи они готовы накинуться на любого, даже на женщину или ребенка!
Паж, мальчишка лет десяти, аж затрясся.
Сам «ястреб» оказался человеком бывалым. Не прошло и нескольких минут, как мы сидели у костра и делили поровну припасенную им снедь. Кроме хлеба и сыра у него нашлись репа и лук, а во фляге оказалось вино. Так что голодными не остались, а то, с какой готовностью он поделился со случайными попутчиками запасами, и вовсе расположило меня к нему.
После перекуса (назвать это ужином язык все-таки не повернулся) Витолд порылся в своих вещах, достав кусок глины, отсел ото всех поближе к воде и стал сосредоточенно мять глину пальцами. Никогда не видевшая ничего подобного, я подошла ближе:
— Что это?
— А, — он ненадолго оторвался от своего занятия, — так… не обращайте внимания, Дайна!
Что ж, не больно-то и хотелось! Я вернулась на свое место у костра, продолжая посматривать за подопечным. Сидеть было неудобно — одна нога вытянута на земле, другую подогнула под себя, позу так просто не переменишь. А уж о том, чтобы мгновенно вскочить, и речи быть не могло. Я, конечно, тренировалась падать и подниматься, но в результате уяснила одно — опора мне в этот момент крайне необходима. Или придется все делать медленно.
— Не беспокойтесь так за него, — сидевший рядом «ястреб», оказывается, тоже не сводил глаз с княжеской спины. — Вокруг все тихо.
— Откуда знаете?
— Чувствую! — Он запрокинул голову, шевельнул ноздрями. Сходство с охотящимся волком было таким, что на миг мелькнула шальная мысль — я вижу перед собой оборотня. Оборотня, который почему-то предал свою природу и стал охотиться на таких же, как он — своих сородичей.
— Что вы на меня так смотрите?
— Думаю… А можно узнать, кто вы?
— В смысле? — Он посмотрел в упор.
