— Что? Это правда? Вы… А как же… Мы же договаривались!
— Вы сами все испортили. — Пришлось стиснуть кулаки, чтобы сдержать свои чувства. — Вы и ваши люди поторопились. Не связывайтесь больше со мной. Иначе кое-кто позавидует покойному Тювику.
— Но вы обещали! Назовите сумму, каковы ваши условия? Я соглашусь со всем, что вы предложите!
Молчание. Огромное, в рост человека серебряное зеркало помутнело, как простая металлическая пластина. От удара кулака осталась только боль в запястье, но это ничто по сравнению с разочарованием и досадой.
Ладно. Не хотите — не надо. Сами справимся!
Наконец-то наступил вечер.
День был суматошным. О том, что нашла в подвалах, я, отдышавшись, сумела рассказать княгине Эльбете. Весть о смерти старого мастера Лелуша мигом облетела замок. Поскольку в его лабораторию из-за дыма проникнуть было невозможно, сначала все решили, что старик просто случайно уронил или опрокинул какую-то склянку, содержимое ее оказалось ядовитым, что и сыграло роковую роль.
Пришлось ждать больше часа, прежде чем дым выветрился и добровольцы из числа челядинцев пробрались в лабораторию, чтобы вытащить уже окоченевшее тело. Тогда-то все и увидели рану на животе — след от удара ножом.
Расспросы ничего не дали — с тех пор, как целитель спустился после обеда в лабораторию, он никому не попадался на глаза. Гайдуки и челядь клялись и божились, что не спускались вниз. В конце концов решили обвинить в убийстве «ястребов» — просто потому, что Коршун уже уехал и не мог ничего возразить.
Лично меня объяснение не устраивало. Я ведь разговаривала с уцелевшим «ястребом». Он мог это сделать — но зачем убивать простого алхимика? Только из мести тем, из-за кого погиб его ученик? Что-то тут не так.
Сейчас омытое, обряженное тело старого мастера лежало на помосте в замковой часовне, а слуги собрались в нижнем зале, шепотом обсуждая странную смерть. Я как раз возвращалась к себе — поболтать за кружкой медовухи было приятно, но моя обязанность состояла в том, чтобы находиться рядом с князем. К нему я и направлялась.
Замок уже угомонился, но меня не отпускало странное ощущение. Даже скорее предчувствие чего-то зловещего. И пока одна рука цеплялась за перила, вторая касалась рукояти меча.
Ремни плотно обхватывали колено, из-за чего оно, вернее, то, что от него осталось, сгибалось с большим трудом. Мне пытались объяснить что-то про сустав, сочленения костей, место прикрепления мышц и про то, как их остатками оборачивали обрезок кости. Я плохо поняла. Главное, что из-за этих ремней колено плохо работало, и подъем по лестнице был сопряжен с определенными трудностями. Приходилось время от времени останавливаться, переводить дух…
И как раз в это время я слышала…
Сначала я не поняла, что это за звук, но потом, когда он повторился в третий или четвертый раз, сообразила.
Это крыло замка на четвертом этаже было мало заселено — покои князя, моя комната, спальни воеводы Хаша и его сына, а больше никого. Правда, этажом ниже проживали некоторые придворные из свиты князя и княгини, в том числе и пан Матиуш. Но странные приглушенные звуки не могли исходить оттуда.
Или могли?
Внезапно шорох, скрежет и шаги перекрыл низкий стон, словно кто-то, страдающий от боли, больше не мог сдерживаться.
Почему-то от этого странного стона-завывания мне стало страшно. Пальцы до белизны вцепились в рукоять меча. Кто мог так стонать?
Осторожно, стараясь как можно тише стучать своей деревяшкой по ступенькам, я возобновила подъем. Война отучила бояться, но сейчас по спине словно поползли струйки липкого страха. Там, на фронте, даже когда ползли в разведку или ждали в засаде, все было просто — вот мы, а вот враги. И самое главное — увидеть их первыми. Но кого или что я увижу сейчас? И где?
Вот наконец и наш этаж. Горел факел в начале коридора. Второй виднелся у поворота. Было еще не так темно, тем более что в узкое стрельчатое окно-бойницу, освещая коридор, заглядывала почти полная луна…
Почти полная… луна!
Полнолуние! Оборотень!
Сначала стало страшно — рядом никого, кроме этого существа. Кричать и звать кого-то нельзя — вряд ли мой голос услышат друзья, а враг вот он, за одной из закрытых дверей. Значит, надо молчать. Тогда есть шанс, что чудовище меня не заметит. Ага, и атакует кого-то еще!
Так, Дайна, спокойно. Во-первых, до настоящего полнолуния еще два или три дня. И оборотень, кем бы он ни был, не имеет полной силы. С ним еще можно справиться как с обычным человеком. Значит, там пока еще человек, внутри которого живет тварь. Я должна была найти это существо прежде, чем оно найдет меня. Как раньше, на войне. Как в разведке.
Проклятая деревяшка слегка поскрипывала при ходьбе, выдавая мои шаги. Обострившимся слухом я ловила тяжелое дыхание чудовища, скрежет когтей по полу, шорохи и то, как оно сглатывает слюну. Ну, выходи! Посмотрим, кто кого? Оберег, подаренный Коршуном, еще оставался при мне — «ястреб» был так поглощен болью, обрушившейся на него со смертью напарника, что не вспомнил о нем. А у меня самой не нашлось времени для выяснения этого вопроса. Правда, оберег был не на шее, а в кошеле на поясе, но, может быть, и так сработает?
Шаг… еще… Вот и первая дверь. За нею тишина. Никто не таился за креслами, не сопел, сдерживая дыхание, не готовился к прыжку. Тратить время на подробную проверку не стала — дорога была каждая секунда. Так что перешла к другой двери. Осторожно. Тихо. Быстро.
Тот дом на первый взгляд ничем не отличался от прочих, но стоял в конце улицы, в глубине запущенного парка, и даже на фоне остальных домов городка казался заброшенным. Посему сотник и приказал его осмотреть.
Дверь подалась легко — то ли ее недавно открывали, то ли петли настолько проржавели, что утратили всякую упругость. Нижний этаж был завален мусором — обломки мебели, какие-то прелые тряпки, потерявшие цвет и вид, занесенные через разбитые окна опавшие листья, мелкий сор. Под ногой тихо хрустнул осколок кружки, и только тогда мы поняли, что тишина в доме чересчур полная. Так бывает, когда кто-то таится в самой глубине и словно оттягивает на себя все звуки.
— Рассыпаться!
Солдаты устремились к нескольким дверям, ведущим в другие комнаты, и большой лестнице на второй этаж. Было слышно, как они пинками распахивают двери, врываясь внутрь. Как начинают рыться в вещах. Как вспарывают перины и простыни, рубят двери шкафов и крышки сундуков, шарят в ларях. Хозяева оставили много мебели, забирали, очевидно, только то, что можно было легко унести. Над головой на втором этаже грохотали сапоги моих подчиненных, а я стояла как вкопанная, прислушиваясь.
Я не колдунья. Магических сил нет ни на грош, это наш полковой колдун проверил в первые же дни. На стороне врага воевали и некроманты, и «ястребы», так что всех перспективных новобранцев отбирали и готовили в боевые маги. Хотя какое там «готовили»! Обучали нескольким заклинаниям, давали попрактиковаться на пленных и дезертирах, потом кидали в бой. Девять из десяти таких недоучек погибали, не дожив и до своего пятого сражения. Так вот, в магии я была нулем, но сейчас вдруг отчетливо услышала тишину, доносящуюся снизу.
