— И еще было бы чудесно выпить горячего чая, — добавил Оли. — И полотенце, если вас не затруднит…
— Ну конечно! — спохватилась Нана. — С вас обоих течет!
Она поспешила за полотенцами, а Кей и Оли, насквозь мокрые, остались ждать в прихожей.
— Кажется, я ей не слишком понравился, — удивленно заметил Оли. — С чего бы это?
Очевидно, ему еще не встречалась женщина, которая при виде его не падала бы в обморок от радости.
— Не принимай на свой счет, — успокоила его Кей. — Она просто недолюбливает актеров.
— Почему?
— Когда-то она была замужем за актером, который бросил ее и убежал с девицей, пообещавшей ему роль в фильме.
— Боже ты мой!
— Разве не чудовищно?
— Но роль ему все же досталась? — поинтересовался Оли.
— Что?
— Роль в кино.
— Вряд ли.
— Зато, по крайней мере, досталась девица, — шепотом сказал Оли.
Кей не успела ответить, потому что вернулась Нана Крейг. Она принесла два полотенца: одно лимонного цвета, другое нежно-розовое, как сахарная вата.
— Приводите себя в порядок, а я пока отлучусь, — сказала она. — Кей, ванная направо. Я дам тебе платье и кардиган, чтобы ты могла переодеться.
Кей поблагодарила старушку, поспешила в ванную и стянула с себя влажное платье, надеясь, что оно не слишком пострадало, — иначе Бет придет в бешенство.
Она вытерлась полотенцем и высушила волосы, с улыбкой осматривая ванную. Раковина и унитаз были ярко-розовые, а на обоях вились пышные гирлянды пионов.
В дверь вежливо постучали:
— Кей?
Она обернулась розовым полотенцем и отперла задвижку.
— Я принесла вот это. Ты кажешься стройнее, чем я, зато тебе будет сухо и тепло.
— Спасибо огромное! Простите, что мы нагрянули к вам так неожиданно.
— А что вам оставалось делать? — резонно заметила Нана Крейг. — Ладно, пойду приготовлю чай.
Только теперь Кей рассмотрела, что принесла ей хозяйка. Сама она очень любила и синий, и розовый, и желтый, и фиолетовый, но обычно не все цвета сразу. Но, как сказала Нана, главное, что одежда была сухая. К платью прилагался объемистый ядовито-зеленый кардиган. Кей не решилась посмотреть в зеркало в позолоченной раме, догадываясь, что для первого свидания с Оли Уэйдом Оуэном наряд у нее не совсем тот, какой бы ей хотелось.
Собравшись с духом, она вышла из ванной и услышала, как Нана хлопочет на кухне.
— Можно я вам помогу? — спросила она, входя в крохотное помещение в глубине дома, где стояли уже знакомые кружки в цветную полоску и чайничек в горошек.
— Сама справлюсь, — ответила старушка.
Кей показалось, что она слегка не в духе.
— Ты виделась с Адамом?
— Нет. Он, наверное, работает…
— Да, работает не покладая рук, — кивнула Нана. — Не то что эта братия — актеры. Он не может все бросить и поехать неизвестно куда. Но ты, надеюсь, еще увидишься с ним сегодня.
Она поставила ярко-красную сахарницу на оранжевый поднос.
— Может, он и заедет, — согласилась Кей. — Повидать Джемму.
— Джемму? — недоуменно переспросила старушка. — А кто такая Джемма?
— Она играет Энн Эллиот, героиню из «Доводов рассудка».
— Она что, актриса?
Кей неохотно кивнула.
— Ясно, — сказала Нана, наливая крутой кипяток в заварной чайничек.
— Она очень хорошая, правда! — воскликнула Кей, неловко поправляя сползавший с плеч зеленый кардиган.
— Ни актерам, ни актрисам верить нельзя! — заявила Нана и сердито поджала губы. — Они всегда думают только о себе. Адам, наверное, рассказывал тебе мою историю? — спросила она, берясь за оранжевый поднос.
— Да. Мне жаль, что у вас так вышло. Ваш муж, конечно, поступил непростительно, но Джемма совсем не такая. И Оли не такой. Они совсем другие.
— Скоро ты убедишься, что и они не лучше остальных, — покачала головой Нана.
И она пошла в гостиную с чайным подносом, давая понять, что спорить бессмысленно. Кей оставалось только молча за ней последовать.
Оли стоял у окна. Рубашку и брюки он успел снять, а лимонно-желтое полотенце обмотал вокруг бедер. Увидев это, Нана едва не выронила поднос — Кей вовремя подхватила его из рук старушки.
— Сохну как могу, — пояснил Оли, кивнув на свою одежду, сваленную бесформенной кучей прямо на цветастый ковер.
— Пойду повешу это на кухне, — покраснев, пробормотала хозяйка и, подхватив с полу влажную груду, поспешила прочь.
— Оли! — укоризненно воскликнула Кей.
— Извини, но что было делать!
— Она, наверное, уже лет пятьдесят не видела обнаженного мужчины!
— Но мне надо как-то высохнуть! — не уступал Оли.
— Я понимаю, но ты бы мог…
— Что?
— Ну не знаю… не так оголяться, что ли…
— Не думал я, что сегодня все так обернется, — покачал головой Оли.
— И я не думала, — согласилась Кей.
Их взгляды встретились.
— А как, ты думала, все будет? — спросил Оли.
Кей не нашлась что ответить, но Оли не сводил с нее глаз, и в них словно что-то потеплело — как будто в глубине зрело какое-то признание. Но Кей не пришлось узнать, на что он решался: в комнату вошла хозяйка. На этот раз она несла футболку и дождевик.
— Вот что я подыскала, — объявила она, нарушив молчание. — Это вещи Адама, поэтому непременно верните их.
— Спасибо. А брюк нет?
— Мы не ждали в гости голого мужчину, — покачала головой Нана, — иначе припасли бы для вас парочку.
Нана и Кей отвернулись, пока Оли переодевался.
— Надеюсь, никто меня в таком виде не застанет, — вскоре заявил он.
Женщины обернулись, и Кей залилась хохотом:
— Ах, Оли! Если бы тебя сейчас видели папарацци!
— Надеюсь, здесь их нет. Кстати, тебе лучше снова надеть шиньон.
— Это невозможно — он весь промок! У вас, Нана, не найдется взаймы какой-нибудь шляпы?
— Сейчас посмотрю, — пообещала хозяйка и снова ушла.
— Какой чудный у тебя кардиган, — заметил Оли.
Он подошел ближе и коснулся широкого рукава.
— Ой, перестань!
Оли усмехнулся. Его рука спускалась по рукаву все ниже, пока их пальцы не соприкоснулись.
— Только такая! — выпалила Нана, внезапно вторгаясь в гостиную.
