В лице Арея что-то переменилось. Оно осталось
таким же жестким, но накал утратился. Будто вырезанную изо льда страшную маску
поставили на солнце и, поддаваясь его лучам, она потеряла хищную остроту
очертаний.
– Ну не хотите – как хотите! Только лохи
предлагают дважды! – сказала Варвара, и очередной соленый сухарик,
предназначенный Арею, полетел ей в рот.
Хрум!
Улита не выдержала и хрюкнула от смеха. С ней
порой такое случалось: испытывать неподходящие случаю эмоции. Плакать, когда
надо смеяться, и смеяться, когда надо оставаться серьезным.
Арей хмуро уставился на секретаршу.
– А вот пусть Варвара и решает, что с этим
делать. Первую часть карты нашла она? Значит, и второй она хозяйка! –
внезапно произнес он.
Опустил меч и, шагнув к Варваре, протянул ей
фигурку. Перед этим он еще раз крепко стукнул ее о навершие, заставив
превратиться в цепочку. Артефакты мрака плохо понимают вежливые намеки.
– Держи и никому не отдавай! Тебе она
пригодится. В Подземье, куда тебя вечно тянет, с ней невозможно заблудиться!
Эта штука знает все пути. Если же их нет – прокладывает их.
Варвара задумчиво разглядывала цепочку.
Усмиренный Ареем артефакт послушно лежал на ее ладони. Даф метнулась к Варваре,
но меч Арея преградил ей путь.
– Назад, или пожалеешь! Я сказал, что отдал
его ей, значит, я отдал его ей! – предупредил он.
Дафна попыталась оттолкнуть меч, но обожглась
о лезвие. Встречаться с Ареем взглядом она избегала. Его глаза пылали
затухающей головешкой.
– И не надейтесь получить карту когда-нибудь
после, светлые! Завтра или через месяц – она навсегда под моей охраной! –
с угрозой сказал Арей.
Варвара скользнула пальцами по цепи. Заметно
было, что игрушка ей нравится.
– Да я и сама не отдам! Пусть отвалят,
попрошайки! А как она выводит наружу?
– Просто брось перед собой и следуй за ней,
куда бы она не поползла. Второй половины, правда, нет, но на тех глубинах, где
ты бываешь, она справится и без нее. А пока надень! – объяснил Арей.
– Погоди, Варвара! Безумно глубоко, в Хаосе,
застряли светлые стражи. Если они не получат карты, им не выбраться! –
воскликнула Дафна.
Девушка, почти застегнувшая цепочку на шее,
остановилась.
– Нечего бить на жалость! Не сработает! Хочешь
сказать, что эти олухи не взяли с собой ни спальников, ни батарей, ни заправки
для брюха? Да никогда не поверю!
– Они в Хаосе уже больше недели. А некоторые и
больше… Там кромешная мгла и пустота, – объяснила Дафна очень тихо.
Она уже не пыталась никого и ни в чем убедить.
Просто хотела, чтобы ей поверили. В зрачках Варвары что-то шевельнулось.
Очередной толчок коленом по морде Добряка вышел смазанным и недостаточно
сердитым.
– Это правда? – хмурясь, спросила она у
Арея.
– Что?
– Ну что парни застряли где-то в Подземье –
без батарей, без жрачки – а вы, упитанный жмот, предлагаете, чтобы я оставила
эту штуку у себя?
Улите стало страшно. Назвать Арея так и
уцелеть было уже из области фантастики. Мечник ухмыльнулся, однако ухмылка
вышла резиновой. Видимо, проглотить «упитанного жмота» оказалось совсем
непросто.
– Отдать-то ты можешь, но обратно точно не
получишь, – предупредил он.
Варвара закрутила цепочку вокруг пальца.
– Он не врет? – испытующе спросила она у
Даф.
– Нет. Обратно вряд ли, – твердо сказала
Дафна.
Она давно поклялась себе, что никогда не будет
лгать. Многие светлые спотыкались об это в разное время и по разным, часто
уважительным причинам. И мало кто потом вставал. Невинной лжи не бывает. Даже
когда кажется, что ложь сошла с рук, она не сошла, а только отодвинулась во
времени, точно банковский кредит, для погашения которого взят еще один кредит.
Можно спрятать трупик крысы под подушку, но вонь рано или поздно пробьется и оттуда.
Что такое ложь, даже пустяковая? Извращенная
истина. А раз истина, то всякий замес лжи делается только на правде. Иногда
берется даже много правды, чудовищно много правды, и всё равно хватает капли
лжи. Чтобы отравить бочку масла, совсем не нужна бочка яда.
Варвара, сомневаясь, долго переводила взгляд с
Арея на Дафну. Шрам, удлинявший ее рот, смещался то вверх, но вниз. Затем,
нуждаясь в разрядке, сердито зыркнула на Корнелия.
– Чего уставился, ботан? Некуда положить
глазки – положи на полочку!..
Улита снова фыркнула.
Точно прощаясь, Варвара перевела взгляд на
цепочку и вытерла кулаком нос с такой решимостью, словно собиралась стереть его
с лица.
– Ладно, уговорила! Не хочу, чтобы из-за меня
кто-то окочурился! Эй вы, я отдаю!
Арей ответил не сразу. Мясистый лоб прорезала
короткая морщина.
– Я сказал, что она твоя, значит, твоя. Делай
с ней что хочешь. Лигулу придется подвинуться, – произнес он с заметным
колебанием.
– Что за Лигул? Начальник?
– Да.
– Жуть. Вокруг сплошные начальники, –
сказала Варвара без уважения.
Броска никто не заметил. Цепочка оторвалась от
ее ладони, серебристо всплеснула, как выпрыгнувшая из воды рыба, и перепорхнула
на ладонь к Дафне.
– Держи! Не знаю, как ты собираешься
передавать это своим парням, но я тебе верю!.. Ну всё, пока! За своими ста
блоками я еще приду! Не надейтесь по-тихому замять. Я не забуду!
Она толкнула Добряка и пошла, на ходу
забавляясь с кнопкой фонаря: то включая его, то выключая. Улита дала ей отойти
шагов на десять. Она все глядела на Арея и не верила своим глазам.
– Нет, я так не могу. Это как-то неправильно…
Погоди! – крикнула она Варваре.
Та удивленно остановилась. Сомкнув бульдожьи
челюсти, Арей смотрел себе под ноги. Казалось, носки собственных ботинок –
единственное, что интересует его в этом мире.
– Она же ваша дочь! И не говорите, что нет. Я
догадалась! Вы дали ей уйти! Разве вы не хотите сказать ей, что… – негромко
начала Улита.
Она ощутила, как что-то предупреждающе, не
больнее комариного укуса, кольнуло ее под лопатку. Маленький метательный
кинжал, который Арей обычно прятал в рукаве, неприметно для других коснулся ее
кожи. Со стороны это выглядело, как если бы он просто полуобнял секретаршу
одной рукой.
– Я уже предупреждал тебя однажды. Говорю
снова: если ты откроешь рот, я тебя убью! – беззвучно для других, но очень
отчетливо для Улиты произнес Арей.
– Но почему? – спросила Улита, тоскуя.
