Лишь мимолетно вспыхнувший в глазах Спенсера огонь выдал его удивление.
— Ты не имеешь права судить меня. — Амелия сжала пальцы в кулак и ударила мужа в грудь. Неужели она почувствовала биение его сердца? — Не смей унижать меня лишь потому, что я ценю семью, друзей и гостеприимство, в то время как тебе самому нет никакого дела до этого всего. И как ты смеешь ругать меня за стремление быть полезной, в то время как привез меня сюда для того, чтобы я подарила тебе наследника? Ты женился на мне по самой наибанальнейшей из причин!
— О, поверь мне, когда мы разделим с тобой постель, наши отношения можно будет назвать какими угодно, но только не банальными. — Спенсер поднял руку и схватил Амелию за подбородок. — Знаешь, где я провел день, Амелия?
Девушка покачала головой, как смогла, ибо Спенсер крепко держал ее за подбородок.
— С проститутками.
— С… — У Амелии сорвался голос. Господи!
— Да, с проститутками. Я встал еще до рассвета и поскакал в Лондон, загнав по дороге трех лошадей. Целый день я провел, рыская по Уайтчепелу, выворачивая наизнанку самые грязные заведения в поисках проститутки, обнаружившей тело Лео. Я беседовал со шлюхами всех возрастов и комплекций. С брюнетками, блондинками, толстыми, тощими, уродливыми, симпатичными… Некоторые из них, должен признаться, просто писаные красавицы. Всего за шиллинг каждая из них готова была упасть передо мной на колени или задрать подол. Но мне не понадобилась ни одна из них. Весь этот чертов день я думал лишь о тебе.
Спенсер устремил обжигающий взгляд на Амелию.
— Я думал о тебе, когда ехал домой, даже не поменяв лошадь в Кембридже, хотя должен был. Я гнал эту бедную лошадь так, как не имел права гнать, и, да, она заслужила немного ласки и нежности в качестве компенсации. Я никогда не обращался жестоко с животными, но сегодня был близок к этому. Я сделал это не потому, что хотел банального секса, Амелия. И не потому, что хотел вернуться домой к ростбифу и булке с маслом. Я сделал все это, так как хотел отыскать проклятый жетон. Доказать тебе с его помощью, что я не убийца. Завоевать твое доверие, убедить тебя в том, что меня не стоит бояться.
Горько усмехнувшись, Спенсер отпустил подбородок Амелии.
— Но самое досадное во всем этом, что сейчас, в этот самый момент ты должна меня бояться. Более того — испытывать ужас.
Спенсер двинулся на Амелию, и она пятилась до тех пор, пока не прижалась спиной к стене. Горящий желанием взгляд мужчины блуждал по ее телу, делая твердыми одни его части и заставляя плавиться другие.
— Ты должна дрожать от страха, ибо я устал, разочарован и едва сдерживаюсь, чтобы не швырнуть тебя на кровать, сорвать с тебя платье и сделать своей, хочешь ты этого или нет.
— Ты не поступишь так со мной.
Спенсер уперся руками в стену, не давая Амелии возможность сбежать. Его аромат и исходивший от его тела жар обволакивали ее подобно туману.
— Ты права. Не поступлю. Я возьму тебя прямо здесь — и к черту кровать!
Глаза Спенсера потемнели, и в них появилось какое-то дикое выражение. Горящего в них огня хватило для того, чтобы заставить Амелию чувствовать себя порабощенной. Куда девался мужчина, что целовал ее в кабинете Лорана с таким терпением и тактом? Теперь он неспешно и умело ее соблазнять не собирался. Он хотел обладать ею.
Несмотря на то что Амелию трясло, точно в лихорадке, она нашла в себе силы выдержать взгляд Спенсера и не дрогнуть перед ним. Но лишь до тех пор, пока жар меж их телами не стал невыносимым.
Наконец терпение Амелии было вознаграждено. Спенсер вздохнул и заметно расслабился. Ясно было, что он измучен морально и физически.
— Ради всего святого, Амелия…
Амелия не преминула ухватиться за выпавшую ей возможность сбежать. Нырнув под руку мужа, она попятилась вдоль стены, а потом отбежала в дальний конец комнаты.
Выругавшись, Спенсер рванулся за ней. Но вместо того чтобы обогнуть кровать, как это сделала его жена, он упал на нее в попытке отрезать Амелии путь к отступлению. Правда, Спенсер успел ухватить лишь подол ее платья, и ткань угрожающе затрещала, когда Амелия попыталась вырваться.
Она поспешила к разделявшей спальни двери, оглянувшись лишь раз на распластавшегося на кровати мужа и подхватив оторванный кусок подола.
— Черт возьми, не убегай от меня.
Собрав все силы, что у нее оставались, Амелия налегла плечом на панель. Скрип двери прозвучал в унисон со скрипом матраса, когда Спенсер вскочил с него, чтобы пуститься в погоню. Отчаянно вскрикнув, Амелия протиснулась в дверной проем и начала задвигать панель. Ей это почти удалось, когда Спенсер успел просунуть руку в щель. Только на этот раз силы изменили ему, и дверь захлопнулась, больно прищемив пальцы.
Взвыв от боли, Спенсер отдернул руку, а Амелия, дрожа от напряжения, задвинула щеколду, заперев себя тем самым в спальне Спенсера.
Тяжело дыша, она привалилась к двери и едва не лишилась чувств от нахлынувшего на нее облегчения.
Бум.
Амелия подскочила от неожиданности. Спенсер принялся стучать в дверь.
— Впусти меня, — потребовал он глухим из-за разделявшей их двери голосом.
Амелия судорожно сглотнула.
— Нет.
— Но ведь я могу войти через другую дверь.
— Ее я тоже заперла, — солгала Амелия, судорожно перебирая висевшие на поясе ключи.
Из-за двери послышались приглушенные ругательства. А затем грохот. Очевидно, Спенсер разбил что-то о стену.
Амелия крепко обхватила себя за плечи в попытке унять дрожь. Внезапно панель за ее спиной задрожала, как если бы Спенсер навалился на нее всем телом, а потом все стихло.
По крайней мере снаружи. Внутри же Амелии звучала настоящая симфония. Пульс барабанной дробью отдавался в ушах. Призрачный скрипач играл на ее натянутых до предела нервах. А ее сердце… О, в нем расположился целый хор, на все лады восхвалявший Господа Бога!
Спенсер хотел ее. Он хотел ее по-настоящему. Отчаянно и искренне. Ее, Амелию. И она была для него не просто жена и мать его детей. Он сам сказал, что мог бы жениться на просто женщине много лет назад. Она стала причиной того, что могущественный герцог рыскал по самым захудалым трущобам Лондона.
У нее очаровательные глаза. И восхитительные уши. Амелия дотронулась до ушей, жалея, что не может попробовать их на вкус.
Спенсер назвал ее художницей. Сказал, что у нее выдающийся мозг. А еще ему нравилось с ней спорить, и он думал о ней весь день.
О Господи!
Амелия ждала всю жизнь, чтобы испытать чувства, которые она испытывала сейчас. Которые очень хотела испытать. Она всю жизнь мечтала о том, чтобы мужчина считал ее не просто приятной в общении и в постели, а чтобы желал ее душой и телом. Радость сочилась из каждой ее поры, и Амелии просто требовалось побыть наедине с этим ощущением еще немного или…
