Абигайль энергично тряхнула головой.
— Никакой истории. Только правду. Я не стану утаивать это от папы.
— Что же. Это ваше право. И честно говоря, дорогая, думаю так будет лучше всего.
Глава 22
К тому времени как экипаж остановился у дома Саттонов, Серена уже все знала.
— Мой отец просто не мог написать такое письмо, — страстно повторяла Абигайль — И не мог сделать все эти ужасные вещи. Но это его почерк и печать… Я точно знаю.
Она недоуменно покачала головой.
Серена читала и перечитывала обличительное письмо, прежде чем вернуть Абигайль.
— Зато я знаю, как это проделано, — мрачно буркнула она, когда форейтор опустил подножку. — Посмотрим, что скажет ваш отец.
Они вышли из экипажа и поднялись на крыльцо. Бледная, но решительная Абигайль постучала в дверь, и та немедленно открылась. На пороге стоял одетый для выхода мистер Саттон в теплом плаще и шляпе.
— Где ты была, детка? — изумленно спросил он. — Я только что вернулся с Пикеринг-плейс: хотел привести тебя домой, поскольку твоя мама не могла допустить, чтобы ты провела ночь в чужом доме, но мне сказали, что тебя там не было, а леди Серена и Джонас Веджвуд уехали еще днем. Что все это означает?
Он взмахнул запиской, оставленной Абигайль:
— Как ты посмела уйти из дому без разрешения? И даже без горничной! Твоя мать бьется в истерике… А что касается вас, леди Серена… какую роль вы сыграли во всем этом? Устраиваете тайные свидания между моей дочерью и Веджвудом? Я был о вас лучшего мнения.
— Все совсем не так, сэр, — поспешно вставила Серена, как только он замолчал. — Думаю, вам нужно выслушать объяснения дочери. Но не здесь. Не в передней.
Она многозначительно обвела глазами столпившихся слуг.
Уильям оглянулся на дочь: бледное лицо, глаза, полные слез…
Мистер Саттон повернулся и направился в библиотеку. Они пошли следом, и Серена плотно прикрыла дверь.
— Ну? — скомандовал он.
Абигайль молча вручила ему письмо генерала, присланное ей, и второе, от Уильяма, адресованное Говарду Баррету.
— Что это? — спросил он.
— Прочти, папа. Пожалуйста, — хрипло прошептала она.
Он нахмурился, но развернул письма, и лицо из недоумевающего стало разъяренным.
— Какого черта?
Он взглянул на Серену.
— Что вы знаете об этой… клевете? И какова ваша роль во всем этом? Вы втерлись к нам в доверие, чтобы сотворить это?!
— Нет-нет, папа. Леди Серена спасла меня от генерала, и не имеет с этим ничего общего! — воскликнула Абигайль.
Серена покачала головой:
— Абигайль говорит правду, мистер Саттон. Признаюсь, я догадывалась, что сэр Джордж охотится за состоянием вашей дочери. Но я не помогала ему. И подружилась с Абигайль, чтобы защитить ее от него.
— Почему вы не сказали мне? — допытывался он, все еще не успокоившись. — Я бы остановил его.
Серена прикусила губу.
— Я оказалась слишком самоуверенной, сэр, вообразив, что смогу в одиночку помешать сэру Джорджу. Я предвидела все его планы и считала, что сумею разрушить и этот.
— Она спасла меня, папа. Она, и мистер Салливан, и его брат, и Джонас. Они остановили экипаж на большой дороге, как настоящие разбойники.
— Господи, — ошеломленно пробормотал Уильям. — Разбойники?
— Это казалось единственным правильным решением, сэр, — пробормотала Серена извиняющимся тоном. — Но времени не оставалось. Нужно было перехватить экипаж, пока они не успели отъехать далеко от Лондона. Как только мы узнали, что они направляются на север…
Она осеклась, видя гнев и досаду в глазах Уильяма.
— Гретна-Грин, — утвердительно бросил он.
— Если не считать часа, который она провела наедине с генералом, причем никто, кроме нас, не знает об этом, Абигайль все время была со мной, как она и написала в своей записке. Ее репутация не запятнана.
Уильям глубоко вздохнул, словно подогреваемый страхом гнев наконец оставил его.
— Я не писал этого… — глухо сказал он. — Но это моя рука и моя печать. Как… как… Как, черт побери, ему это удалось?
— О, я могу объяснить, — отмахнулась Серена. — Генерал коллекционирует… вернее, крадет всякие ненужные безделушки. Готов прикарманить все, что, по его мнению, может быть использовано в будущем.
Она подняла лежавшую на письменном столе печать мистера Саттона.
— Вот это например. Он собирает печати. Простой оттиск печати на куске воска — и этого достаточно, чтобы сделать дубликат. В один прекрасный день он остался один в вашем кабинете здесь или в Брюсселе и сделал оттиск. А может, и в вашем присутствии. Одно небрежное движение руки — и все готово.
— Да, — окончательно растерялся Уильям, — а мой почерк?
Серена пожала плечами:
— Там, где речь идет о подделке, генералу нет равных. Если у него был образец вашего почерка… а ведь вы иногда посылали ему записки, не так ли?
Уильям мрачно кивнул.
— В таком случае ему ничего не стоило подделать почерк. Может, эксперта он не одурачил бы, но кому придет в голову искать эксперта? Обычно он достаточно хорош для тех, кого стремится обмануть.
Уильям тряхнул головой, словно пытаясь ее прояснить.
— И вы участвовали в этом воровстве и обмане?
— Не по своей воле, — просто ответила она. — Но у меня нет… не было места, куда идти. И никакой помощи, кроме собственного ума и воли. Только так я и спасалась, сэр.
И Уильям сумел расслышать в ее словах горькую правду.
— Где сейчас генерал? Его нужно поставить перед судом.
— О, мистер Салливан вынудил его драться на дуэли и ранил в плечо, — впервые вмешалась Абигайль, застенчиво глядя на Серену. — Но не думаю, что он сделал это ради меня.
Серена слегка улыбнулась.
— Вы почти угадали, Абигайль. Дело в том, что мистер Салливан, мой муж, отомстил за нанесенное вам оскорбление.
— Чудесно! Я знала, что так будет! — воскликнула Абигайль, захлопав в ладоши от восторга. — Я сразу поняла, что вы созданы друг для друга. Вы давно и тайно женаты?
— Не очень давно, — возразила Серена.
— Что же, вас можно поздравить, — сухо заметил Уильям. — Полагаю, это означает, что отчим больше над вами не властен.
— Да, именно так, сэр.
— Но что же делать с генералом? Если он такой негодяй, скоро наверняка найдет новую жертву.
— Не найдет, если окажется в долговой тюрьме! — объяснила она.
