— Не имею ни малейшего желания отвечать на вашу грубость, — произнесла Грейс с нервным смешком.
Граф наклонил голову, и на мгновение Грейс показалось, что он снова попытается ее поцеловать, но у него на уме было другое: он приблизил губы к ее уху.
— Вы все же ответили на мой вопрос, милая девочка, — зашептал он, обдавая жарким дыханием ее плечо и шею. — Только не надо все портить, разыгрывая возмущение. Мы оба знаем, что вам это понравилось. Позвольте мне наслаждаться маленькой победой: я стал первым джентльменом, который вас поцеловал.
Грейс сделала глубокий вдох, собираясь сказать графу, что он самовлюбленный болван и вымогатель, но вдруг передумала. Пусть он вполне заслужил и пощечину, и суровый выговор, она не пожелала упрекать его, как он ожидал. Вместо этого она храбро повернулась к нему лицом. Их губы едва не соприкасались.
— А на что мне жаловаться? — сказала Грейс. — Вы уже в возрасте и достаточно опытны, чтобы знать, что ваши поцелуи производят впечатление.
— Так может быть, пройдем в глубину сада Лавлейсов?
— Признаюсь, с моей стороны это было бы чересчур смело. Для таких приключений поищите себе другую, более бесшабашную девицу, — ответила Грейс, ускользнув от объятий Фроста прежде, чем он успел увести ее в темноту.
— Жаль, — сказал он как будто всерьез. — Надеюсь, вы останетесь в Лондоне. Мне бы очень хотелось привлечь вас на свою сторону.
— Ах, Фрост... вы можете мне не верить, но я уже на вашей стороне, — сказала Грейс, удаляясь от него. Она сочла, что благоразумнее будет вернуться в бальную залу без него. — Потому-то вы так и опасны.
Граф очень походил на своего друга: он никогда не отдаст женщине свое сердце.
— Хантер даже не подозревает, с чем имеет дело, — произнес Фрост, качая головой. — Даже не знаю, сочувствую я ему или завидую.
— Надеюсь, вы позволите ему разобраться в этом самому.
— Хотите одержать верх надо мной, а?
— Даме приходится пользоваться своими преимуществами, если она сталкивается с одним из «порочных лордов».
— А вы умны! — сказал граф, придя к определенному решению. — Очень хорошо, буду держать свое мнение при себе.
— Уж постарайтесь. — Грейс поколебалась, но все же оглянулась. — И, возможно, когда-нибудь я вам честно отвечу на вопрос, который вы не решились задать.
— Что это за вопрос, леди Грейс?
— Вам хочется знать, чьи поцелуи мне нравятся больше — ваши или герцога.
— О боже! — Фрост затрясся от хохота. — Во всяком случае, мне точно известно, чьи поцелуи больше понравились вам сегодня. Если только Хантер не окажется круглым идиотом, мне придется удовлетвориться этой скромной победой.
Грейс, все еще улыбаясь, пошла к негодующей леди Нетерли и ее спутницам.
Глава восьмая
Настроение у Хантера было отвратительное.
Леди Нетерли он отыскал почти сразу. Увы, старая маркиза не спешила сообщить ему о местопребывании леди Грейс. Ничего не узнал он и от Джулианы, жены Сина, как и от Реган, Изабеллы и Софии, которых встретил поочередно. Что касается самого Сина, то ему показалось, что тот горячо уговаривает жену пораньше уйти с бала.
Кто-то сказал, что здесь еще Фрост и Вейн, но ни того ни другого он в зале не заметил.
Почему же так трудно отыскать одну-единственную леди?
Сердясь на себя за то, что его мысли снова заняты этой девчонкой, Хантер слишком резким толчком отворил дверь и оказался в какой-то комнате. Внутри горели свечи, и он увидел, что это небольшая уютная гостиная. Вероятно, здесь можно побыть одному и отдохнуть от шума и суеты, царящих в бальной зале, но никто не искал здесь в данную минуту уединения.
— Хантер! Вот нежданная радость!
Этот женский голос он узнал сразу. Изобразив на лице нечто вроде улыбки, он повернулся и поздоровался с той женщиной, встречи с которой непременно избежал бы, если бы знал, что она будет на этом балу.
— Леди Клифтон! Сколько же времени мы не виделись?
— Слишком много, раз ты забыл, что всегда звал меня просто Порцией, — ответила она, слегка надувая губки.
— Но это было до того, как вы вышли замуж за Клифтона. — Он взял ее за руку и поклонился. — Вы должны быть благодарны мне за то, что я решил вести себя как человек благонравный.
В свои двадцать восемь лет Порция Флетчер, графиня Клифтон, выглядела такой же прелестной, как и в тот день, когда он впервые встретил на балу ее, семнадцатилетнюю девушку, только начавшую выезжать в свет.
Она тогда покорила Хантера, который был на полтора года ее старше. Через три недели он убедил себя, что влюблен. Для него это было впервые — до тех пор ни одна женщина не тронула его сердце так, как Порция. И все же их будущее было туманным с самого начала. Родители молодой леди хотели, чтобы она удачно вышла замуж, а Хантер не мог предложить ей свою руку.
Он должен был сдержать слово, данное бабушке.
И сколько ни молила его Порция, обливаясь слезами, он упорно не соглашался нарушить данную когда-то клятву. Ее отец, огорченный упрямством молодого человека и обеспокоенный тем, что дружба с Хантером может отпугнуть других богатых поклонников, согласился отдать дочь первому, кто попросил ее руки, а именно лорду Клифтону, который был значительно старше Порции.
Хантер не имел никакого права вмешиваться в это дело, но все же пытался отговорить Порцию от замужества. Она была готова так поступить, если Хантер откажется от леди Грейс и женится на ней, Порции. Хантеру очень хотелось это сделать. Во всяком случае, его чувства к Порции были настоящими. В конечном счете победа осталась за родителями Порции. Они, что было вполне резонно, запретили дочери встречаться с ним, а затем воспользовались его отсутствием, чтобы убедить дочь в том, что лорд Клифтон — вполне приличная партия, особенно учитывая то, что она связалась с помолвленным джентльменом, который собирался жениться на своей невесте.
Порция стала женой Клифтона и подарила графу двух красавцев сыновей. Она казалась вполне довольной своим замужеством. Хантер предусмотрительно держался от нее на расстоянии. Он уже достаточно боли причинил и себе, и ей. С тех пор он стал избегать слишком страстной привязанности. Неудачный роман с Порцией лишь усилил его неприязнь к девушке, которую бабушка навязала ему против его воли. Потеряв Порцию, он чувствовал себя так, словно саму любовь вырвали из его рук.
Прошедшие с тех пор годы и множество безымянных женщин, которые ненадолго возбуждали в нем интерес, отчасти залечили ту боль, которую он испытал, поставив честь выше любви. Но и сейчас, изредка вспоминая Порцию, он не мог избавиться от чувства глубокой вины перед нею. Даже просил у нее прощения, и не раз.
— Вы прекрасно выглядите, миледи. — Он грустно улыбнулся. — Не будь вы уже замужем, вам бы завидовали все юные девушки на выданье, которые мечтают подыскать себе выигрышную партию в нынешнем сезоне.
