Сэйнт взял в ладони лицо Кэтрин и нежно поцеловал ее, вложив в этот поцелуй столько страсти, что Хантер стал подумывать, не пойти ли ему в сад прогуляться.
— Никто не посмеет упрекнуть тебя в том, что ты стала степенной дамой, — заверил Сэйнт жену, не отрывая от нее глаз. — А попозже я докажу тебе, что быть соблазненной в собственной гостиной — это может быть очень даже увлекательно.
— Обещаешь? — Она игриво потянула его за галстук.
— Можешь на меня рассчитывать, — заверил ее супруг. — Когда я доведу дело до конца, ты больше не сможешь войти в эту комнату, не покрывшись румянцем.
— Совершенно очевидно, что вы не настроены принимать гостей. — Хантер взял со стола свою шляпу и подошел к супругам проститься. — Я заеду в другой раз.
— Не будь такой задницей, — сказал ему Сэйнт, не выпуская Кэтрин из объятий. — Садись и рассказывай, что тебя привело.
— Ну, все очень просто, — ответил Хантер. — Моя невеста приехала в Лондон и хочет выйти замуж за другого. Мне требуется совет: как лучше добиться расположения этой леди. Не то придется всадить пулю в первого же, кто попросит ее руки.
Глава двенадцатая
— Как приятно, что я сумел тебя рассмешить! — сердито проворчал Хантер.
Сэйнт хохотал уже добрых пять минут и все не мог остановиться. Единственное, что мешало Хантеру поколотить мерзкого весельчака, — это присутствие Кэтрин. За много лет она насмотрелась всяких безобразных сцен, поэтому тузить одного из лучших друзей в его же гостиной было бы непростительно.
— Прости меня, дружище, — с трудом выговорил, все еще задыхаясь от смеха, Сэйнт. — Так сколько раз ты сумел проворонить свою даму?
— Я ее не проворонил, — возразил Хантер. — Она ушла вместе со своими слугами, а я не побежал за ней следом. У леди Грейс имеется прискорбная привычка все время куда-то исчезать.
— И давно вы помолвлены с этой молодой леди? — спросила Кэтрин.
Хантер затравленно посмотрел на нее.
— С тех пор, как мне исполнилось двенадцать.
Серые глаза Кэтрин округлились от удивления, когда она про себя подсчитала прошедшие с тех пор годы.
— Для помолвки девятнадцать лет — это очень долго. За все то время, что вы оказывали покровительство «Золотой жемчужине», вы и словом не обмолвились об этом брачном контракте. — Этот мягкий укор Хантер воспринял очень болезненно, хотя и вполне заслужил его.
— Не хочу вас обидеть, уважаемая госпожа, но ведь отношения у нас были чисто деловыми. Вы предоставляли мне девочек для развлечений, а я щедро с вами расплачивался, — напомнил он.
Сэйнт тихонько выругался и зарычал — ясное дело, его злило напоминание о том, что жена некогда продавала богатым господам греховные удовольствия. Кэтрин положила руку на предплечье мужа. Этот жест нежности помешал супругу порвать Хантера на части, и Хантер был ей за это признателен. У него не было ни малейшего желания затевать драку с близким другом.
— Вы, разумеется, правы, — согласилась маркиза.
Ее улыбка поблекла и стала не такой радушной, как прежде. Хантер же сразу пожалел о сказанном. Он пришел просить у них помощи, а не огорчать воспоминаниями о прошлом.
— Даже будь мы друзьями, вы бы, скорее всего, ничего не услышали о леди Грейс Киэрли, — примирительно сказал Хантер и вздохнул. — Я вообще редко о ней говорил даже с самыми задушевными друзьями. Сэйнт подтвердит, что это чистая правда.
— Так и есть, — сказал Сэйнт, еще не вполне остыв. — И все-таки он должен перед тобой извиниться.
— Мне этого не требуется, — покачала головой Кэтрин, прежде чем Хантер успел открыть рот. — И ты, пожалуйста, не настаивай, — добавила она, чувствуя, что муж намерен настаивать на своем независимо от ее желания. — Он всегда был добрым другом для нас обоих и наших тайн не выдаст, в этом я не сомневаюсь.
— Вы меня пристыдили, миледи. — Хантер предпочел бы получить от нее пощечину за свое бессердечное замечание.
— Вот как! — отозвалась она. — Вы же были там в ту ночь, когда мой муж повздорил с Малкастером и Ройлсом. Вы, Хантер, достойно наказали их за то, что они обидели одну из моих девочек, и даже сумели им втолковать, что если они станут об этом распространяться, то их жалкая жизнь может резко оборваться. Я многим вам обязана.
— Это за что же? — Хантер нахмурился.
— Вы с Фростом уберегли Сэйнта от больших неприятностей, — ответила Кэтрин, бросив короткий взгляд на мужа, — ведь он чуть не совершил глупость — хотел вызвать Малкастера на дуэль. Этот джентльмен по сей день держится от него подальше, не желая сердить никого из числа «порочных лордов».
— Ройлс так и не рассказал ему всю правду о тебе, — сказал Сэйнт глуховатым от еще бурлящего в нем гнева голосом.
— В этом я ничуть не сомневаюсь. — Ее серые глаза посветлели от сдерживаемого смеха. — В противном случае оба они, как мне думается, пали бы жертвами печальных обстоятельств.
— Если Малкастер когда-нибудь догадается, что знавал тебя под именем мадам Венна, мне придется не просто сломать ему челюсть, — совершенно серьезно заявил Сэйнт.
— А я смогу показать тебе парочку мест и даже больше, где можно надежно спрятать труп. — И Сэйнт, и Хантер воззрились на нее в мрачном недоумении, и Кэтрин объяснила: — А что вас так удивляет? Содержать бордель — дело небезопасное. Это было одной из причин, по которым я закрыла «Золотую жемчужину». — Пора было менять тему разговора. — Расскажите же мне подробнее о вашей леди Грейс.
— Герцог шел за нами по пятам.
Грейс и Розмари так и не поехали к себе. Рядом был парк, и экономка настояла на том, чтобы узнать все подробности подальше от чужих ушей.
— Я в этом не уверена, — возразила Грейс. — Он ведь уже успел к тому времени купить цветы. Мне доподлинно известно, что его светлость хорошо знаком со всеми цветочницами в городе.
В тот день, когда они впервые случайно встретились, герцог оказался в этих краях потому, что собирался купить цветы для кого-то. Сегодня он сам сказал, что идет в гости — и ему, конечно же, каждый раз требовался небольшой залог любви. Никто не смог бы убедить Грейс, что цветы, которые он ей вручил, с самого начала предназначались для нее.
— Милая моя, — ласково произнесла Розмари, увидев на лице госпожи все признаки сильного огорчения, — вы были такой крошкой, когда появился на свет этот брачный контракт. Герцог тоже был совсем еще мальчишкой. А бабушка у него была женщиной властной. Ее побаивались и взрослые мужчины, так что подчинить своей воле двенадцатилетнего паренька ей было нетрудно.
— К чему вы ведете, Розмари?
— Вы же знаете, что моим мнением тогда никто не поинтересовался, — заговорила Розмари после некоторого колебания, не желая причинять госпоже лишнюю боль. — А я могла бы кое-что сказать вашему деду, если бы он согласился меня выслушать. Теперь-то ясно, что старая герцогиня должна была бы подождать, пока вы подрастете, и только потом связывать вас брачными узами со своим внуком. Наверное, герцог куда с большим желанием смотрел бы на брак с вами, ежели бы хоть одним глазком увидел, какой красавицей вы стали.
