Кросс хмыкнул.
Приковавшись взглядом к костной мозоли у нее на пальце, он негромко прошептал ей на ухо:
— Вы специальная бухгалтерская фея, присланная глухой ночью для проверки моих счетов?
Она чуть отодвинулась и повернулась к нему.
— Сейчас час дня, — будничным голосом произнесла она, и Кроссу внезапно очень захотелось снять с нее очки и зацеловать ее до потери сознания — просто чтобы проверить, что на это скажет эта странная молодая женщина.
Он подавил свой порыв и улыбнулся:
— Значит, присланная глухим днем.
Она моргнула.
— Меня зовут Филиппа Марбери.
Глаза Кросса округлились, он поспешно шагнул назад, сбил вешалку для шляп, повернулся, чтобы подхватить ее... ему ни под каким видом нельзя находиться без рубашки в кабинете игорного ада рядом со свояченицей Борна!
Обрученной свояченицей Борна! Неслыханный позор!
Он схватил рубашку. Помятая и поношенная, но сойдет и такая. Безуспешно разыскивая дырку для головы, Кросс опять попятился. Как можно дальше.
Она встала, обошла стол и направилась к нему.
— Я вас расстроила?
Да почему в этой дурацкой рубашке нет горловины? Кросс выставил ее перед собой, как последнее средство, щит от этих огромных, все видящих глаз.
— Ничуть, но у меня нет привычки проводить в полуголом виде тайные встречи с родственницами моих партнеров.
Она обдумала его слова, склонив голову набок, и сказала:
— Ну вы же спали, поэтому никак не могли предотвратить это.
— Почему-то я сомневаюсь, что Борн посмотрит на это так же.
— Во всяком случае, выслушайте меня. Не зря же я сюда приехала.
Кросс знал, что должен отказаться. Понимал обостренным чутьем игрока, что эту игру продолжать нельзя. Что выиграть в ней невозможно. Но в этой молодой женщине было что-то такое, что не давало ему остановиться.
— Ну раз уж вы приехали сюда... чем могу служить, леди Филиппа?
Она набрала в грудь побольше воздуха. Выдохнула.
— Мне нужно, чтобы меня обесчестили. И я слышала, что вы в этом большой специалист.
