– Я сама по себе! Не свет и не мрак! Даром услуг не
оказываю! – вызубренно сказала она, на глазах наглея.
– А даром ничего и не будет, – заверил ее Арей.
В руке его возник меч. Дриада скосила на клинок умные глазки
и поспешно добавила:
– Вы меня уговорили, негодник! Но все же я требую
уважения! Напоминаю: к свету я не имею никакого отноше…
Арей утомился слушать болтовню. Оглушив ершистую дамочку
рукоятью меча, он взял ее за ногу и перекинул через плечо, как дохлую выдру.
– Приятно, когда кто-то верит в нейтралитет. Это наш
практически нескончаемый резерв, – заметил он.
* * *
Добряк огромными скачками носился по поляне. Весело
прикусывал Зигю за пятку и удирал, а радостный гигант мчался за ним, прыгая и
пытаясь ухватить Добряка за заднюю лапу.
– Интеллектуальное равенство – центральное условие
полноценной дружбы, – заметил Арей.
Кислый, как десять кило квашеной капусты, Пуфс сидел и
чего-то ждал. Варвара заметила, что оводы на него не садятся, а облетают
стороной. Прасковья, получившая силы Наты, Чимоданова и Мошкина, вслушивалась в
себя. Была рассеянна и печальна. Особого торжества в ней не ощущалось.
Арей, на плече которого по-прежнему болталась оглушенная
дриада, посматривал на Пуфса вопросительно, не понимая, чего тот ждет. Пора бы
уже, кажется, и в Москву.
Аида Плаховна бочком приблизилась к Арею. Сама старушка все
еще паслась с ними, хотя коса ее то и дело исчезала, отправляясь трудиться.
– Ну и что ты собираешься делать? –
поинтересовалась она вполголоса, чтобы не обременять Пуфса излишними знаниями.
– Ясно что. Возьму бусину!
Мамзелькина посмотрела на Варвару, убеждаясь, что та далеко
и не может их слышать.
– Для нее, конечно?
– Да.
Аида Плаховна деловито погладила свой острый подбородок.
– Оно, конечно, ногти грызть не запретишь, да тока
консерва она и в Африке консерва, – напомнила она.
– А тебе что за дело? Ее эйдос и так отойдет к мраку.
Она обречена, – резко ответил мечник.
Цепь дарха глухо звякнула у него на шее.
– Ну-ну, ты-то откуда знаешь? Свет не выпустил бы ее в
мир, если бы у нее не было шансов. У каждого свой дар. Обделенных нет. Обделен
только тот, кто считает себя обделенным, – заметила Мамзелькина.
Колючая Варвара ей нравилась. Возможно, старухе она
напоминала ее саму.
– Я в курсе, но она все равно обречена! – отрезал
Арей. – С такой вспыльчивостью, с таким упрямством! И нечего на меня
смотреть. Думаешь, я не понимаю, куда ты клонишь? К твоему сведению, я не
таскаюсь по Подземью и не хватаюсь, как болван, за тесак каждые двадцать
минут!.. А держит она его как? Как она его держит?! Перестань хихикать, тебе
говорят!
– Ну хорошо, – миролюбиво согласилась
Мамзелькина. – Ты обозлен на свет, обозлен на мрак – тотальные такие
обижульки в стиле подростка, у которого родители за хамство отняли мопед. Ну
тогда почему бы тебе не сказать ей правду? Подойди к ней и давай: «Варвара, я
все решил! Хочу подсадить тебя на магический протез, который поможет тебе
прохромать лет эдак „дцать“. Потом придет вот эта тетя (тут можешь показать на
меня), и дальше все будет быстро и не больно, потому что у нас с ней алкогольная
дружба. А затем, если меня не зарубят раньше, потому что я все время нарываюсь,
ты окажешься в моем дархе. Хотя там все равно будет плохо, потому что дарх – он
сам по себе и сильнее меня, и я не могу контролировать того, что в нем
происходит».
Арей посмотрел на ногу дриады. Пальцы на ноге шевелились.
Оглушенная особа мало-помалу приходила в себя.
– Аида! – сказал мечник тихо. – Вопрос можно?
Чего ты тут торчишь? У тебя что, работы нет?
Мамзелькина уставилась на свою косу, точно призывала ее
возмутиться вместе с собой: смотри, мол, на нас клевещут, что мы с тобой
бездельники!
– Потому и сижу, что работка может подвернуться, –
успокоила она мечника.
– В смысле?
– Сюда идет толпа валькирий. Им тоже нужна дриада. Вот
Пуфс их и поджидает.
Арей присвистнул. Чутью старухи он доверял. В конце концов,
и дриаду нашла она.
– Так вот в чем дело! Ушам своим не верю! Малютка Пуффи
хочет сразиться со всеми валькириями сразу?
Мамзелькина поднесла палец к губам.
– Маленький Пуффи ни с кем сражаться не будет. Во
всяком случае сам, – сказала она.
– И на кого он тогда надеется? На меня?
Плаховна таинственно молчала. Арей недоверчиво всмотрелся и
прислушался. Наконец взгляд его скользнул по стволу одной из дальних сосен.
– Ого! Пора выписывать очки, если я мог проморгать
такое! И давно они тут?
– С той минуты, как я нашла дриаду.
– Надо же! И не боится Лигул оставаться в Тартаре без
своих «мальчиков»? Кто ему принесет теперь стакан воды и наполнит чернильницу?
– Тут далеко не все его «мальчики». Но все же
достаточно, чтобы надолго забыть о валькириях, – успокоила его
Мамзелькина.
Арей пожал плечами и стал прохаживаться по поляне. Примерно
через четверть часа Пуфс вскочил и поспешно направился к мечнику.
– Ну все! Начинается! Иди! – приказал он.
– Куда это мне «иттить»? – не понял барон мрака.
– Я получил сигнал, что валькирии близко. Убей их!.. Ты
поступаешь в распоряжение посланной Лигулом группы.
Вместо того чтобы послушаться, Арей демонстративно вытянулся
перед ним.
– Гав! – сказал он.
– Что «гав»? – возмутился Пуфс.
– Когда мне приказывают таким тоном, я могу ответить
только «гав!». Я советник? Вот и советуйся со мной! Вежливо!
Пуфс поджал губы.
– Я советую тебе идти и сражаться с валькириями,
Арей! – сухо повторил он.
– Ну уж нет! – отказался мечник. – Никуда я
не пойду! Еще не хватало, чтобы мальчики Лигула мной помыкали!.. Да и вообще
групповой бой слишком непредсказуемая вещь. Пришибут – и не заметишь. Как
говорила моя бывшая секретарша: «Пока чемпион мира по боксу решал, против кого
из противников первым применить коронную связку, его подшибли со спины
низколетящей урной и сняли золотые часы».
