Не слушая Антигона, Ирка уже бежала по оврагу, держа копье в
расслабленной руке. Забить напряжением руку – верная заявка на то, чтобы не
попасть даже в забор.
То сужаясь, то расширяясь, овраг протянулся метров на
четыреста. Сразу за поворотом он помельчал и плавно перешел в заросшую высокой
травой поляну.
На поляне Ирка увидела карлика. Рядом с ним лежала мелкая
дамочка со связанными ногами, а поодаль у муравейника сидел на корточках
гигант. Зигги Пуфса валькирия-одиночка никогда прежде не видела, но по дороге
слышала о нем от Фулоны и теперь сразу догадалась, кто это.
Услышав за спиной шорох, карлик обернулся. Ирка находилась
от него шагах в шести. В круглых темных очках Пуфса Ирка увидела себя с
занесенным для броска копьем и по дрогнувшей нижней челюсти поняла, что
трусость в очередной раз не окупилась.
– Нет! – заорал карлик в ужасе. – Не надо!
– Только двинься! – предупредила Ирка.
Пуфс, дернувшийся в первый миг, когда она появилась, застыл.
Он достаточно знал о копьях валькирий, чтобы понять: промаха с шести шагов не
будет. Секунду или две маленькие, скрытые под очками глазки изучали Ирку:
хватит решимости или не хватит?
– Размажьте его, гадская мерзайка! Или давайте
я! – запрыгал от нетерпения Антигон.
– Не шевелись! Стой, где стоишь! – предупредила
Ирка Пуфса.
Тот передернул плечами, показывая, что повинуется, но вместе
с тем неуловимо, почти не шевеля ступнями, сместился влево. Ирка скользнула
взглядом туда, куда он направлялся.
Громила Зигя как ни в чем не бывало сидел на корточках у
муравейника и, сопя, засовывал в него ветку. Чтобы он озверел, Пуфсу надо было
прикоснуться к нему хотя бы ногтем. Ирке стало ясно, на что надеется Пуфс.
Укрывшись за спиной великана, он обезопасит себя от копья. Такой гигант, как
Зигя, даже с копьем валькирии в груди успеет сделать прыжок и опустить на ее
голову палицу.
– Я сказала: только двинься! – повторила Ирка,
занося копье. – Замерзни!
Пуфс «замерз».
– Видишь эту ромашку?
Зигги «отмерз» и деловито скосил глаза. Ромашка была
сантиметрах в пяти от его ноги со стороны муравейника.
– Считай, что это государственная граница. Перейдешь ее
– брошу копье. Больше предупреждать не буду! – сказала Ирка.
Пуфс с такой ненавистью посмотрел на ромашку, что она
завяла, однако сдвигаться больше не стал. Теперь у него оставалась одна
надежда, что Зигя сам к нему приблизится.
Великан наконец оторвался от муравейника и выпрямился, глядя
на Ирку искоса, как кокетничающий карапуз, увидевший незнакомую тетю.
– Привет! – сказала Ирка, ухитряясь держать в поле
зрения и его, и Пуфса.
– Пивет! – прогудел монстр. Заметно было, что Ирка
ему нравится.
– Как тебя зовут?
– Зигя Пуф!.. – представился гигант и, осмелев,
показал Ирке ветку, которую до того совал в муравейник.
– А я Ирка!
К Иркиному имени Зигя отнесся рассеянно. Детям не столько
важно имя, сколько сам человек. Добрый он или нет. Можно с ним обсудить нечто
важное или нельзя.
– Хоцыс потмотреть мурашика? – робко предложил он.
– Хочу! – согласилась Ирка.
– Тока ты его не раздави! У него лапки тонкие и их
мога-мога. Лана? – попросил Зигя.
– Лана! – кивнула Ирка.
Пуфс с ненавистью наблюдал, как его боевое тело, способное
голыми руками разодрать валькирию в клочья, показывает ей «мурашика».
Пуфс заскрежетал зубами.
– Иди сюда! – прошипел он.
Зигя, тоскуя, покосился на Пуфса. Ему не хотелось никуда
подходить. Разглядывать мурашика вместе с тетей было интереснее.
– Я еще пять минут, лано? – попросил он тоном
ребенка, которому не хочется уходить с улицы.
– Я кому сказал?!
Зигя обреченно шевельнулся, перестал сдувать мурашика и
обреченно потащился к Пуфсу.
– Погоди! – велела ему Ирка.
Копье само рвалось у нее из рук. Такого с ним никогда прежде
не было. Казалось, его даже и бросать не надо: просто разожми пальцы, и оно само
понесется к цели. Но вот чтобы целью становился Зигя, Ирке совсем не хотелось.
Лучше уж размазать десять Пуфсов.
– Ребенок хочет еще погулять. Вы же не против? –
веско спросила она у карлика.
– Н-нет! – прохрипел Пуфс, не хуже Ирки видевший,
что происходит с копьем.
– А ты, Зигя, давай мне сюда дриаду! – велела
Ирка.
Кто такая «дриада», гигант не знал.
– Это вон ту вот тетю? Я ее боюсь! Она меня за палец
укусила! – наябедничал он.
– Да, ее.
– А кусаться тетя больше не будет?
Ирка пообещала, что не будет. Зигя тоскливо посмотрел на
ветку.
– А мурашик не упозет? – спросил он с грустью.
– Мурашика я подержу!
Зигя вздохнул, вручил Ирке ветку и затопал к дриаде,
успевшей уже, пользуясь моментом, отползти довольно далеко от Пуфса. Подхватил
ее и направился обратно. Дриада выгибалась, пыталась тяпнуть его, и кричала:
– Ты, переросток! Не трогай меня немытыми руками! Я в
ваши черно-белые игры не играю! Я сама по себе!.. Пусти, тебе говорят!
– Антигон! – велела Ирка. – Бери Зигю и ищите
Эссиорха! Скорее!
Она опасалась, что кикимор будет спорить и препираться, но
он послушался. Антигон кивнул и, велев гиганту не отпускать дриаду, властно
поволок его с собой за штанину.
– А мы куда? – не понимал Зигя.
– Куда надо! Идем покажу тебе жука-носорога!
– Не хосю носорога! Он будет бодацца! – упрямился
Зигя. – Хосю се-нить шладное и сам рулить больсой масынкой!
Антигон пообещал все устроить. Зигя сделал несколько шагов,
остановился и, о чем-то вспомнив, тревожно оглянулся на Пуфса.
– А-а-а… – начал он.
– Он согласен! – перебила Ирка. – Вы же не
возражаете, Пуфс?
Валькирия смотрела теперь не столько на Пуфса, сколько на
свои пальцы. Ей приходилось стискивать их, чтобы копье не вырвалось. Казалось,
оно уже подписало Пуфсу смертный приговор.
