– И что было дальше?
– Отходя от окошка он остановился и, мило улыбнувшись,
сказал: «Я вас уже видел где-то». Я ответил, что не припоминаю его, он сказал,
что у него есть приятельница, которая живет в Сиглет Мэнор и спросил, знаю ли я
этот дом.
– Что вы ответили? – спросил Мейсон.
– Я просто отвернулся. Он снова усмехнулся и вышел.
– Вы не знаете, он обращался в кредитный отдел?
– Нет, он сразу же вышел из банка.
– Он сказал вам, что собирается получить деньги по чеку,
подписанному Хелен Ридли?
– Или Орвилем Ридли. Это только догадки, уверенности у меня
нет.
– Понимаю. Но это не было похоже на шантаж?
– Шантаж? Нет. Только глупый, полный идиотских намеков,
разговор.
– В его словах не было угрозы?
– Не столько угроза, сколько наглая уверенность в себе.
– А что вы собираетесь делать теперь, когда тайна открылась?
– Что делать? – воскликнул Кловис. – Намереваюсь пойти к
Орвилю Ридли и сказать ему, что он не может ломать жизнь Хелен, отказываясь
дать ей развод. Ей действительно уже не нужно его согласие. Все происшедшее мне
ужасно не нравится… Но я буду бороться. И я не хочу, чтобы меня все время
подталкивали.
– Вы уверены в том, что Хайнс не получал денег по чеку?
– Уверен. Во всяком случае, не у меня. Впрочем, у меня он
все равно бы не смог этого сделать, я обслуживаю клиентов, фамилии которых
начинаются на другие буквы. Но по тому, как он разговаривал, я понял, что у
него нет денег в банке. Я не проверял этого, но думаю, что у нас нет ни цента.
– Это точно, что вы не выплатили ему десяти сотенных
бумажек?
– Да вы что? Откуда вам такое в голову взбрело?
– Не знаю, – ответил Мейсон и добавил с кислой миной: – А
хотел бы знать. Миссис Ридли в курсе, что вы намереваетесь разговаривать с ее
мужем?
– Я сказал ей, что хочу сделать это.
– И что она ответила?
– Умоляла меня, чтобы я подождал. Сказала, что это все
испортило бы, что ее муж никогда не согласится на развод и что таким образом он
держал бы нас в руках.
– Послушайте, – сказал Мейсон. – Вы когда-нибудь, при
каких-либо обстоятельствах, хоть на короткий срок имели в руках ключ от
квартиры Хелен Ридли?
– Это оскорбление! Вы не имеете права…
– Поспокойнее, пожалуйста, – поморщился Мейсон. – Прошу
ответить на вопрос. Когда-нибудь у вас были ключи от квартиры Хелен Ридли?
– Нет.
– А у Хайнса ключ был.
– Он работал на нее и должен был входить в ее квартиру.
– А у вас никогда не было ключа, даже на непродолжительное
время? Никогда она не посылала вас туда, чтобы что-нибудь забрали?
– Абсолютно никогда. Если Хелен что-нибудь было нужно в
своей квартире, то она сама бы пошла туда. Ей никогда в голову бы не пришло
послать меня.
– Я стараюсь выяснить некоторые аспекты этого дела. Пока я
не могу увидеть никакой связи между фактами, но должен знать хотя бы сами
факты. Я надеялся, что вы мне поможете.
– Я могу вам сказать только следующее: Орвиль Ридли страшно
агрессивный и ревнивый – он совершенно невыносим. Он отказался дать своей жене
развод и пообещал, что будет против любой попытки с ее стороны добиться
развода. Она проиграла с той минуты, когда сказала, что ей нужен кто-то другой.
– Есть свидетели того разговора?
– Нет, они были одни. Но нужно знать одну черту характера
Хелен Ридли. Она не солгала бы ни за что на свете, не смогла бы скрыть правду.
Если бы ее муж повторил этот разговор в Суде, Хелен не смогла бы отказаться от
него. Это не в ее характере. Она никогда не лжет.
Какое-то время Мейсон молчал. Наконец, он спросил:
– Хайнс появлялся у вас в банке в день убийства?
Кловис утвердительно кивнул головой.
– Вы виделись с Хелен Ридли в тот день?
– Да. Я застал ее в кафе, где обычно обедаю.
– Во сколько?
– Примерно в половине первого.
– Вы знали, что она там будет?
– Да, но…
– Вы встречались с ней раньше в этом месте?
– Да.
– Вы сели с ней за один столик?
– Да, конечно.
– Вы тогда рассказали ей о визите Хайнса?
– Да.
– И что было дальше?
– Мы пообедали и все.
– Может быть, что-то указывало на то, что она хотя бы
немного обеспокоена разговором, который был у вас с Хайнсом?
– Нет, совершенно ничего. Она сказала, что немного знает
его.
– В какое время вы с ней расстались?
– Это было приблизительно… около половины второго.
– Вы сказали, по-моему, что обедаете в половине первого.
– Да, сказал.
– Разве обеденный перерыва в банке продолжаете больше часа?
– Я… я плохо почувствовал себя в тот день и отпросился. У
меня бывают сильные головные боли и у меня очень устают глаза.
– Говорите же правду, – сказал Мейсон. – Ведь я могу это
проверить. Сколько дней вы пропустили за последние шесть месяцев по причине
головной боли?
Кловис колебался.
– Будьте откровенны, – посоветовал Мейсон. – Так сколько
дней?
– Третьего дня и сегодня.
– Значит, вы пропускали тот день, когда Хайнс был убит?
– Почему вы мне все время говорите о «дне убийства Хайнса»?
Это было просто третьего сентября.
– Хорошо, пусть так. Куда пошла Хелен Ридли после выхода из
кафе?
– Не знаю.
– Вы не пытались идти за ней?
– Я проявил много терпения по отношению к вам и рассказал о
вещах, которые не должны вас касаться. Теперь я вынужден предложить вам уйти. Я
слишком взволнован и плохо себя чувствую, чтобы отвечать на ваши дальнейшие
вопросы.
– В таком случае, я могу считать, что вы шли за Хелен Ридли?
– Мистер Мейсон, вы покинете мою квартиру?
– Думаю, что это было то, что нам нужно, – сказал Мейсон,
кивнув Дрейку.
