– Послушайте меня, молодой человек! Вы можете поставить
последний доллар на то, что здесь кроется убийство. Даже ее сумочка находится в
доме.
Мейсон скептически поднял брови.
– Наверное, какая-нибудь старая сумочка, которой она не
пользуется.
– Вовсе нет. Это ее собственная сумочка!
– Откуда вы знаете?
– В сумочке ее вещи.
– Какие?
– Помада для губ, пудреница, носовой платок, визитные
карточки, кошелек с тремя долларами мелочью и кожаный футляр с дюжиной ключей
внутри.
– Ключи от квартиры? – спросил Мейсон.
– Только один из них.
– От чего же другие ключи?
– Не знаю.
– А как они выглядят?
– Не думаю, чтобы эти ключи были от банковских сейфов, если
вы это имеете в виду. Они выглядят как обычные ключи.
– Номер страхового полиса?
– Страхового полиса не было.
– Водительские права?
– Тоже не было.
– Мне кажется, что эта сумка была подложена умышленно.
– Это возможно, хотя лично я думаю, что нет. Говорю вам, что
мисс Ридли убита. Это для меня так же очевидно, как то, что я здесь сижу. Вы,
наверное, слышали о женской интуиции?
– Слышал, – ответил Мейсон с легкой гримасой, – но полиция
об этом ничего не знает.
– Это чувство не покидает меня с тех пор, как я вошла в
квартиру. Там чувствуется убийство, а Ева Мартелл и я играем роль дымовой
завесы для убийцы. Вы адвокат и ответственный человек. Если вы мне скажете, что
в том, что мы делаем нет ничего противозаконного, то мы сможем оставаться там.
Вы берете на себя ответственность…
– Минутку, минутку, – усмехнулся Мейсон. – Прежде всего, вы
пришли ко мне только потому, что я разговаривал на улице с Корой Фельтон. У вас
нет денег, чтобы платить адвокатам, и вы не намерены мне платить. Я не
государственный чиновник. Если вы хотите быть уверены, что это дело чистое, то
я рекомендовал бы вам обратиться в полицию.
Она снова нахмурилась.
– Хорошо бы я выглядела, если бы пошла в полицию и
рассказала им о своих подозрениях. Интересно, для чего существуют адвокаты,
если не для того, чтобы давать людям советы.
Телефон на столе Деллы Стрит зазвенел. Делла вопросительно
посмотрела на Мейсона, а когда тот утвердительно кивнул головой, сняла трубку.
– Да, это секретарь мистера Мейсона… Кто? Ах, так… Добрый
день… Да, да… Еще неизвестно… Прошу подождать у телефона.
Делла положила трубку на стол, вырвала из блокнота лист и
написала на нем: «Звонит Кора Фельтон. Она очень нервничает. Хотела бы с тобой
поговорить. Знает, что миссис Винтерс здесь.»
Она подала листок Мейсону, тот прочитал, кивнул, поднял
трубку своего телефона и сказал:
– Герти, переключи разговор Деллы на мой аппарат… Слушаю.
– Добрый день, мистер Мейсон, – голос Коры Фельтон был полон
смущения. – Извините, что беспокою вас. Думаю, что это несущественное дело по
сравнению с теми, которыми вы занимаетесь в своей практике. Но так как вы об
этом уже знали и так как неофициально вы были в курсе… то я думала… Видите ли,
я не знаю в какое положение попала Ева… Сколько бы стоило, если бы мы попросили
вас изучить это дело, по крайней мере настолько, чтобы знать, не совершает ли
Ева чего-либо противозаконного?
– Думаю, что для вас вполне реально, – сказал Мейсон, – по
крайней мере, касательно финансового вопроса.
– Сердечно вас благодарю, мистер Мейсон, это было бы для
меня громадным облегчением. Правда, я верю, что тетка Адела сможет справиться,
но ситуация настолько необычная, что может нужно было бы поставить в
известность полицию. Это, однако, крайность, к которой я не хотела бы
прибегать. Не могли бы вы изучить это дело настолько, чтобы решить, нужно ли
сообщать в полицию? И сколько, все-таки, это будет стоить?
– Стоимость будет скорее всего символическая, – сообщил
Мейсон. – Вы уполномочиваете меня сказать особе, находящейся здесь, об этом
звонке?
– Вы имеете в виду тетку Аделу?
– Да.
– Очень об этом прошу. Она всем этим очень расстроена и…
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Если вы дадите мне номер своего
телефона, то я позвоню позднее.
Мейсон записал номер на карточке, положил трубку и обратился
к Аделе Винтерс:
– Это была Кора Фельтон. Она официально наняла меня. Я буду
вынужден поговорить с этим мистером Хайнсом. Прошу, чтобы вы точно выполнили
все мои поручения. Возвращайтесь в квартиру и не говорите Хайнсу о своем визите
ко мне. Пусть ему кажется, что вы поехали на такси прямо домой. Такси ждет, или
вы его отпустили?
– Ждет. Я думала, что Хайнс может приехать туда раньше меня
и, если бы он увидел другого водителя…
– Отлично, – сказал Мейсон. – Возвращайтесь в квартиру и
ведите себя так, как будто ничего не произошло. Я позвоню приблизительно через
час. Представлюсь вам как Перри Мейсон, адвокат, и скажу, что должен поговорить
с мисс Ридли. Скажу, что приеду через четверть часа, чтобы увидеться с мисс
Ридли по очень важному делу и, если не застану ее, то уведомлю полицию. Тогда
вы позвоните Хайнсу по тому номеру, который он вам дал и повторите свой
разговор со мной. Вы спросите, что делать, но прошу не показывать, что вы меня
знаете и не говорите, по какому делу я звоню.
– Вы думаете, что Хайнс будет в квартире, когда вы придете?
– спросила она.
– Либо будет в квартире, – сказал Мейсон, – либо будет
удирать из этой страны со всех ног, в зависимости от того, что он там придумал.
– Ну хорошо, – вздохнула она с облегчением, – вы сняли у
меня тяжесть с сердца. Наверное, я не должна говорить вам, но я не беспокоюсь
по пустяковым поводам. Мне случалось попадать в щекотливые ситуации. Но здесь
что-то есть… может, влияет мрачное настроение той квартиры… Там чувствуется,
что кто-то убит. У меня мурашки бегают по коже…
– И еще одно, миссис Винтерс, – добавил Мейсон. – Не
крутится ли там какой-нибудь мужчина? Не поручено ли вам встретиться с
кем-нибудь так, чтобы вас видели?
– Только Хайнс. Каждый вечер он водил нас на ужин.
– Куда?
– В маленькие ресторанчики – приятные, но совсем небольшие.
– Сказал, с какими намерениями?
– Нет, конечно нет. У меня в сумочке есть оружие и я умею им
пользоваться. Если бы он стал приставать к Еве, то я смогла бы осадить его на
месте. Если бы он стал грубить, то я вмиг бы показала ему дуло, так на всякий
случай, чтобы не увлекался.
