— Какая еще путана?! — обиделась я. — Я же на телефоне сижу.
С клиентами не сплю, а только беседую.
Точно, — кивнул Лысый. — Я вспомнил, что это за служба
такая. Это секс по телефону. Говорят, кто туда звонит, огромные счета получает.
К моей соседке внук приехал на каникулы, так в эту службу ради любопытства
позвонил. Потом он к родителям отчалил, а бабуле сумасшедший счет пришел.
Короче, она по всему подъезду бегала и причитала, как ненормальная. Ее чуть
было телефона не лишили. Благо, предки у внука добросовестные оказались,
выплатили все до копеечки. Теперь, как внучок к ней в гости приезжает, она
телефон отключает и в тумбочку прячет. Во-первых, это удовольствие ей не по
карману, а во-вторых, внучку-то всего пятнадцать лет.
— Знакомая история, — улыбнулась я. — Скорее всего, на
телефоне новичок сидел. С несовершеннолетними беседы вести строго запрещается.
За это могут даже с работы уволить. Конечно, подростки нам звонят постоянно, но
мы стараемся их сразу распознать. Например, мальчик говорит, что ему
девятнадцать лет. Я его тут же спрашиваю год рождения. Если он теряется, то
разговор окончен. Да они и сами часто попадаются. Говорит такой, что ему
двадцать стукнуло, а сам вспоминает, что он вчера делал после школы. Я
усмехаюсь и отсылаю его куда подальше. «Все, мальчик, молодец! Иди, учись
дальше…»
Рыжий достал очередную сигарету и растерянно пожал плечами.
— Что-то я не припомню, чтобы Топор когда-нибудь в такую
службу звонил. Девочек в сауну заказать он любил, а вот чтобы по телефону
сексом заниматься… На онаниста он вроде не был похож… Да и на кой хрен ему в
такую службу звонить, если у него жена Наташка на обложках самых модных
журналов снималась. Стоит на нее посмотреть — и вообще никакой бабы не
захочется. Я сроду красивее не видал. Хоть и характер у нее вредный… Говорят,
что красивые бабы всегда вредные. Это я к тому говорю, что Топор нормальным
мужиком был…
— Тем более, — обрадовалась я. — Если он к нам не звонил, то
я с ним познакомиться никак не могла. Так что, ребята, вы попали явно не по
адресу. Извините, но мне пора. Я и так с вами уйму времени потеряла.
Лысый встал, достал из кармана на удивление чистый платок,
промокнул им вспотевший лоб и так посмотрел на меня, что я непроизвольно
сжалась в комок. Мне показалось, что сейчас он ударит меня прямо по голове.
— Не бойся, не трону, — как сквозь вату донеслось до моих
ушей. — Мы сейчас уйдем, а на днях к тебе обратно наведаемся. Но учти, если ты
нас решила прокатить, то мало тебе не покажется. В том же самом лифте
похороним!
Парни направились к выходу. Я почувствовала сумасшедшее
облегчение и засеменила следом. Остановившись в дверях, один из них достал из
кармана пиджака небрежно оторванный клочок бумаги и протянул мне.
— Это тебе номер телефона на случай того, если вспомнишь,
как с Топором встречалась.
Я растерянно посмотрела на незнакомый номер и сунула бумажку
в карман халата. Затем опустила голову и еле слышно произнесла:
— Мне нечего вспоминать. Я всю правду сказала…
— Смотри, — пригрозил мне кулаком Лысый. — За такие дела
тебе пощады не будет. — Затем он достал из бумажника цветную фотографию и
несколько раз покрутил ею перед моим носом. На фотографии улыбалась
ослепительная блондинка с голубыми глазами, огромным бюстом и потрясающе
длинными ногами. — Это Наташка, жена Топора, — пояснил Лысый, убирая фотографию
обратно в бумажник.
— Красивая, — равнодушно кивнула я и открыла входную дверь.
Парни вышли на лестничную площадку и угрюмо посмотрели на
меня. Я не стала дожидаться развязки и быстро захлопнула дверь. Затем дошла до
холодильника, достала остатки джина и прямо из горлышка выпила все до дна.
Минут через пятнадцать, надев свой лучший костюм, я перекрестилась и вышли из
квартиры. Поймав такси, назвала Сережкин адрес и стала думать о недавних
визитерах.
Почему эти уроды ничего не спросили о портфеле с деньгами? У
меня сложилось впечатление, что они вообще не знают о существовании портфеля с
монограммой. А может, они решили отложить финансовые вопросы на потом? Да нет,
не похоже, такие сразу берут быка за рога. Скорее всего, эти парни не имеют к
убийству никакого отношения… Может, Топор действительно их друг и они хотят
отомстить за его убийство? Тогда получается, что те двое у лифта совсем другие
люди? Хорошо, если бы это было так… А почему, собственно, хорошо? Если это
друзья Топора, то где же враги? Значит, завтра ко мне могут заявиться настоящие
убийцы, а они-то не будут церемониться… Я почувствовала, как больно закололо
сердце, и постаралась успокоиться. Надо держать себя в руках. Нельзя делать
поспешные выводы. Мое дело доказать, что я не знала никакого Топора и уж тем
более не видела портфельчика с деньгами. Деньги… Деньги — вот что сейчас
главное. Пока они лежат в надежном месте, а потом я истрачу их по своему
усмотрению. Говорят, что деньги идут к деньгам. Пятьдесят тысяч долларов —
отличная сумма для начала. Я сильная. Я обязательно добьюсь своего. В конце
концов у меня есть цель, и я к ней приду.
Глава 4
Доехав до Сережкиного дома, я рассчиталась с таксистом и
пошла к подъезду. Возлюбленный мой жил в роскошном доме недалеко от Тверской,
построенном в начале восьмидесятых годов для партийной элиты. Набрав на
домофоне номер квартиры, я перевела дыхание и принялась ждать. Через минуту
дверь открылась. Поздоровавшись с консьержкой, я поднялась на третий этаж и
нажала на звонок.
— Иду, иду, — раздался знакомый голос.
Сергей прекрасно выглядел и, судя по всему, пребывал в
отличном расположении духа. Скинув туфли, я прошла в зал и села на белоснежный
кожаный диван.
В комнате повсюду горели свечи. От запаха безумно дорогого
одеколона кружилась голова. Сергей умел превращать долгожданные встречи в
настоящий, незабываемый праздник. Наверное, именно за это я его и полюбила…
— Закрой глаза, Светочка, у меня для тебя сюрприз.
Я послушно закрыла глаза и замерла в ожидании чуда. И чудо
произошло: у моих ног оказалась огромная корзина цветов.
— Сегодня какое-то особенное событие? — растроганно спросила
я. Мне показалось, что еще немного — и Сергей обязательно скажет то, что я уже
давно хотела от него услышать: «Конечно, Светочка, сегодня особенное событие,
особенно для нас обоих. Я делаю тебе предложение. Ты выйдешь за меня замуж?» Я
улыбнусь и растерянно спрошу: «А как же твоя американская жена?» «Я развожусь,
— скажет Сергей. — Я хочу жить с тобой и считаю, что так больше продолжаться не
может». От счастья я захлопаю в ладоши и брошусь к своему кавалеру в объятия.
Но мои надежды не оправдались. Сергей осторожно провел рукой по моей груди и
грустно произнес:
