— Вот… письмо… — сказала я, дрожащими рунами вскрывая
конверт. — Кажется, от Гальки…
«Привет Светлана! — запрыгали перед глазами мелкие буквы. —
Надеюсь, ты узнала мой почерк. Когда ты получишь это письмо, может быть, меня
уже не будет в живых, а может, все обойдется… Только ты тогда обязательно
позвони, чтобы я не волновалась. Дело в том, что вот уже второй день за мной
следят какие-то непонятные типы. То они ошибаются квартирой, то спрашивают
время на улице, то предлагают подвезти… Я сразу поняла, что это неспроста. В
общем, Светка, я решила подстраховаться и перепрятать портфельчик, который ты
спрятала в камере хранения. Это на тот случай, если ты вдруг кому-нибудь
разболтаешь о нем. Ты хочешь узнать, откуда я знаю код? Помнишь ту ночь, когда
ты хотела покончить с собой? Тогда все, к счастью, обошлось благополучно. Ты
приехала ко мне и завалилась спать, а во сне без конца повторяла какие-то
цифры. О том, что портфельчик спрятан на Павелецком, ты говорила раньше.
Короче, я решила действовать: приехала на вокзал, нашла ячейку, открыла ее,
достала твое сокровище и перепрятала в другое место. Это совсем недалеко.
Запоминай: Ярославский вокзал, автоматические камеры хранения, кабинка номер
пятнадцать. Код тот же. Светка, если меня убьют, пожалуйста, положи на мою
могилу алые розы. Я очень люблю эти цветы, очень… А потом поживи нормальной,
обеспеченной жизнью за нас двоих… Если я останусь жива, мы вместе с тобой откроем
цветочный павильон и навсегда забудем о том, как работали диспетчерами в службе
„907“. Знаешь, подруга, такие деньги, пожалуй, стоят риска. Без риска не бывает
больших денег, а без денег… без денег вообще не хочется жить. Ну все, пока.
Целую тебя!
P.S. Совсем недавно выглянула в окно и увидела, что у моего
подъезда опять торчат какие-то странные типы. Если меня убьют, не забудь
положить мне цветы, хорошо, Светка? Заведи себе нормального мужчину и помни:
когда ты при деньгах, мужчины уже не так важны. Целую тебя, твоя Галька».
Я бросила письмо на пол и громко заревела. Карина подняла
листок и, быстро пробежав его глазами, испуганно спросила:
— Света, кто это писал?
— Галька… Галочка… Галинка… Моя лучшая подруга, которую я
потеряла из-за этих денег…
Через несколько минут мы уже мчались в машине на Ярославский
вокзал, безбожно нарушая все известные правила движения. Как нас тогда не
Остановили, я не понимаю до сих пор.
Вбежав в зал, мы почти сразу нашли нужную ячейку и
трясущимися от волнения пальцами набрали код. Увидев портфельчик, я облегченно
вздохнула.
— Поздравляю! Теперь ты стала полноправной обладательницей
пятидесяти тысяч долларов, — улыбнулась Карина, похлопав меня по плечу.
— Нет, Кариночка, ты ошибаешься! Теперь я стала полноправной
обладательницей миллиона долларов.
— Миллиона?!
— Миллиона! С сегодняшнего дня я миллионерша, Каринка!
Прижав портфельчик к груди, я вышла на улицу и села в
машину, а ничего не понимающая Карина плелась следом. Как и говорил Жорик,
аккуратно сложенная бумажка оказалась во внутреннем кармашке.
— Что это? — удивленно спросила Карина.
— Поехали в сторону Шереметьево, а там свернем направо, —
сказала я, показывая ей схему, начерченную от руки.
Проскочив Химки, мы остановились в небольшом дачном поселке,
утопающем в зелени. Дом под номером 97 стоял на отшибе, у самого леса,
заколоченные ставни говорили о том, что там никто не живет. Открыв погреб, мы
спустились вниз. Разобрав не скрепленную цементом кирпичную кладку, я
потянулась и нащупала дипломат. Вытащив его, открыла крышку и увидела
перетянутые крест-накрест банковской упаковкой пачки долларов.
— Господи… — выдохнула я. — Никогда бы не подумала что
миллион может поместиться в небольшом дипломате… Мешок, хозяйственная сумка —
это да. А тут обычный дипломат…
Вернувшись в Москву, мы позвонили Галькиной матери и, скупив
все розы в магазинчике у Речного вокзала, поехали на кладбище. Вволю
нарыдавшись, я стала убирать могилку свежими цветами. Карина, разлив по рюмкам
текилу, одну из них поставила рядом с Галькиной фотографией и накрыла ломтем
хлеба.
Я улыбнулась и, смахнув слезы, посмотрела на нее.
— Карина, мне очень хочется кое-что тебе рассказать. Только
обещай, что это останется между нами… Даже Олег ничего не должен знать…
— Я умею хранить тайны, Света, — решительно произнесла
Карина.
Галька тоже умела хранить тайны, — вздохнула я, погладив
фотографию подруги. — В общем, слушай. В один из вечеров я вышла из такси
неподалеку от дома и решила зайти в магазин. В двух шагах от меня остановилась
крутая тачка со спущенным колесом. Из тачки вышел симпатичный мужчина в дорогом
двубортном костюме. От него ни на шаг не отходил крепкий парень с «дипломатом»
в руках. Я почему-то сразу подумала, что это его телохранитель. Я не ошиблась.
Мужчина, как и я, зашел в магазин и со скучающим видом стал рассматривать
витрины. Парень, как тень, следовал за ним. Купив трехлитровую банку томатного
сока, я направилась к выходу. В эту минуту мужчина неловко повернулся, и мы
столкнулись. Банка выскользнула из моих рук и с грохотом разбилась. Мужчина,
рассыпаясь в извинениях, купил мне новый сок и предложил донести банку до дома.
Я не отказалась. Когда мы поравнялись с его тачкой, шофер сказал, что им
придется задержаться, так как в машине обнаружилась серьезная поломка. У
подъезда я хотела распрощаться, но мужчина напросился ко мне на чашку кофе. Я
согласилась, и мы поднялись ко мне на этаж. Телохранителя я не впустила, и он,
получив разрешение шефа, ушел. Мы познакомились. Его звали Гена. Гена Топоров.
В тот день он попил кофе и уехал. Я о нем даже не вспоминала. Через несколько
недель он снова объявился, но уже один. Вид у него был расстроенный. Оказалось,
его телохранителя убили, жизни Топорова тоже угрожала опасность… Скажу правду,
меня не прельщало знакомство с Топором. Я попросила его больше не приезжать
вообще и забыть мой адрес. Но он настаивал на встречах. Его жена, фотомодель
Наташа, была обычной проституткой, торгующей своим телом так же, как и девочки
с Тверской… Он предложил мне свое покровительство, обещал содержать меня, но я,
разумеется, ответила ему отказом. Живым Топорова я больше не видела. Когда он
приехал ко мне в третий раз, его убили… Что он хотел — теперь остается только
гадать… Я замолчала, сделала большой глоток текилы и, усмехнувшись, произнесла:
— Вот тебе и случайный знакомый Генка Топоров, он же Топор,
подкативший мне не много, не мало, а миллион пятьдесят тысяч долларов! Это
покруче любого содержания, да? Приятное все-таки получилось знакомство…
