«Выбрали» и Леночку… В ее жизни появится богатый покровитель, будут и рестораны, и модные платья, и жизнь в его роскошной квартире с евроремонтом. Леночка уже подумывала, что настал ее звездный час и не сегодня завтра Вадимка (вообще-то его звали Вадимом Сергеевичем) поведет ее в ЗАГС. Она уже собиралась сама намекнуть любимому об этом (мужчины ведь такие непонятливые!), когда пасмурным осенним днем он пришел какой-то хмурый, сунул ей в руку несколько зеленых купюр, поцеловал в щечку и сказал:
– Прощай, киска. Мне было хорошо с тобой.
В первый момент Леночка не поняла, что происходит. Она стояла посреди комнаты, тупо глядя на портреты американских президентов, словно впервые их видела, и растерянно спрашивала:
– Но почему? Я думала, ты меня любишь…
Вадим Сергеевич, кажется, начал терять терпение:
– Почему, почему… У меня жена с детьми завтра с курорта возвращаются! И на всякий случай – не вздумай здесь показываться больше.
Он торопливо, почти грубо выставил ее за дверь. Лена шла по улице, и слезы, текущие по щекам, смешивались с каплями дождя, словно небо тоже плакало вместе с ней. Куда теперь идти? В большом, но таком неприветливом городе у нее нет ни жилья, ни работы. Возвращаться домой, наталкиваться на сочувствующие, а то и злорадные взгляды – что, мол, съездила в Москву разогнать тоску? – и слушать бесконечные родительские поучения, что надо честно трудиться, а не хвостом вертеть, было бы вовсе невыносимо!
– Эй, красавица, подвезти? Тебе куда?
Приятный голос оторвал ее от грустных мыслей. Рядом с ней затормозила машина с тонированными стеклами, за рулем сидел симпатичный улыбчивый молодой мужчина, и Леночка немного воспрянула духом.
– А что, есть варианты? – кокетливо спросила она.
– Для тебя – есть. Садись, поговорим.
Водитель назвался Стасом. Бизнес его заключался в поставке проституток всем сексуально озабоченным господам, имеющим в кармане хотя бы сто долларов свободной наличности, и сейчас, усадив в машину хорошенькую растерянную девушку, он предложил ей работу и простыми словами объяснил, что, собственно, придется делать. Леночка подумала немного – и согласилась. К чему на работе уродоваться, если месячную зарплату ее мамы она может легко заработать за одну ночь? Если откладывать, то и на квартиру в Москве накопить можно! И потом… Раз уж клиенты – солидные, богатые люди, то вдруг кто-нибудь из них влюбится в нее? Такой, как красавец Ричард Гир в фильме «Красотка»?
Действительность оказалась вовсе не похожа на голливудскую сказку со счастливым концом. Будут и «субботники» для бандитов, и милицейские облавы, а ведь менты тоже люди, их тоже ублажать приходится – бесплатно, конечно. И деньги уходят, словно в прорву – на еду, на одежду, на съем квартиры… Клиенты будут разные – старые и молодые, накачанные парни с бритыми затылками и солидные бизнесмены в костюмах, стареющие ловеласы и командированные из провинции, но неземной страстью почему-то никто не воспылает и под венец не позовет.
Однажды ее выберет пожилой солидный кавказец. Ни слова не говоря, привезет в квартиру где-то на окраине Москвы, где их встретят еще пять человек. А дальше начнется такое, что не к ночи вспоминать… Во всяком случае, сама Леночка до самой смерти будет стараться забыть это. На следующий день, измученная, окровавленная, только чудом она успеет выпрыгнуть со второго этажа и сбежать. Прохожие вызовут «скорую» и милицию, даже уголовное дело заведут, и следователь будет приходить к ней в палату, накинув халат на потертый пиджак, но вскоре дело благополучно закроют. То ли состава преступления не окажется, то ли «за необнаружением виновных»… Леночка никогда не узнает об этом, да, в общем, ей будет все равно.
Из больницы она выйдет сама на себя не похожая. Зубы выбиты, шрам на щеке, погасшие, как у старухи, глаза… Даже Стас не возьмет ее обратно.
– Извини, у меня тут не богадельня! Ты давно на себя в зеркало смотрела? Всех клиентов распугаешь!
И долго еще она будет скитаться у Казанского вокзала, ублажая таких же изгоев общества за еду и глоток дешевой бормотухи, пока очередной ее временный сожитель Гошка Кривой не проломит ей голову бутылкой.
Все это Сережа увидел за какие-то несколько секунд, словно киноленту, перемотанную на увеличенной скорости. Даже странно было, что Леночка все так же стоит перед ним и совсем-совсем не знает, что ее ждет.
Ему стало ужасно жалко ее, хотелось утешить хоть немного. Сережа подошел совсем близко, протянул руку и слегка погладил светлые кудряшки, собранные в кокетливый «конский хвост».
– Бедная…
Лена резко отшатнулась, будто он пытался ударить ее:
– Я сказала – отвали!
Голос ее сорвался на крик, лицо исказила гримаса. Слава так и не пришел на эту дискотеку, а сегодня Люська – верная подружка-наперсница фальшиво-сочувственным тоном поведала, что его видели со Светкой из десятого класса. Предатель! У Светки ни кожи ни рожи, ноги колесом, зато папа – генерал… А теперь еще не хватает, чтобы какой-то Белов лез к ней со своей непрошеной жалостью!
– Что ты вообще пристал ко мне, придурок? Думаешь, я не знаю, что ты в психушке лежал?
Несколько секунд он стоял, глядя на Леночку остановившимся взглядом. Жестокие слова были как удар в лицо. Потом оцепенение прошло, он резко повернулся и выбежал прочь. В тот момент он и сам не понимал, что делает.
Хотелось уйти, спрятаться от мира, где падает с неба огненный дождь, где есть врачи и лекарства, от которых бывает так больно, где хороших парней убивают на войне, а красивые девочки превращаются в бессмысленные, пьяные создания…
А главное – где его никто не любит и не полюбит никогда.
Быстрее и быстрее, вверх по лестнице… Чердак заперт на висячий замок, но ничего, это не преграда! Сережа легко отбросил его в сторону и распахнул дверь. Завхоз Иван Петрович потом долго будет смотреть с удивлением на поломанную дужку и удивляться – это ж какая силища нужна! А на вид и не скажешь, парнишка дохлый.
Вот и крыша. Прохладный воздух освежил разгоряченное лицо. А в небе высоко сияет луна… Сережа постоял несколько секунд, полюбовался ее прекрасным ликом, потом улыбнулся – и шагнул вниз.
Ему тогда очень повезло… Или не повезло – это как сказать. Густые, колючие кусты шиповника, росшие под окнами школы, смягчили падение, и Сергей отделался лишь сотрясением мозга да сломанной лодыжкой.
Он очнулся в больничной палате, и вокруг снова были только унылые ободранные стены и решетки на окнах. Нога ужасно болела, но не это было главное. Душа болела гораздо сильнее, и жить не хотелось совсем. В первые дни он упорно отказывался от еды, но его кормили через зонд, силой заталкивая в горло скользкую резиновую кишку. Это было так противно, что в конце концов Сергей смирился и снова начал есть понемногу.
На этот раз он попал в больницу надолго. Дни, недели и месяцы слились единой серой чередой. Какие-то люди в белых халатах приходили и уходили, смотрели, о чем-то спрашивали и удрученно качали головой, его бесконечно кололи и заставляли глотать таблетки. Тогда впервые прозвучало для него длинное и пугающее слово «шизофрения», прошелестело над головой, словно птица с черными крыльями, отгородило от людей, от мира, от жизни…
