Я расплылась в улыбке и наигранно бросилась к братцу на шею.
Поцеловав в губы, я прикусила мочку его уха так, чтобы все его тело покрыли
мелкие мурашки. Я проделывала такие номера в детстве, и Роберту это очень
нравилось. Брат слегка растерялся, но быстро пришел в себя и спокойно сказал:
– Женька, знакомься. Это Светлана. Моя вторая половина.
– Как, уже?
– Ну, скоро будет, – пожал плечами Роберт и чмокнул меня в
щеку.
– Вот когда будет, тогда и назовешь ее второй половиной. А
сейчас она всего-навсего невеста, – отчеканила я и протянула новоиспеченной
невесте букет.
Светлана взяла букет и постаралась скрыть недовольство моими
последними словами. По дороге к машине мы болтали о всякой ерунде. Я положила
руку Роберта себе на плечо и умышленно не давала Светлане вставить в наш
разговор даже слово. В машине Роберт снял галстук и расстегнул верхние пуговицы
рубашки.
– Ну и жарища у вас тут. Давно так палит?
– Наверное. Я не часто бываю на улице. Ты же знаешь, все
время пропадаю в мастерской. У меня много работы. Только закончу одну картину,
а в голове уже возникла другая. И так без остановки.
– А ты не думаешь где-нибудь выставляться?
– Пока нет. Не испытываю такой потребности. Главное –
моральное удовлетворение.
– Морального удовлетворения не бывает без материального.
Тебе нужно выставляться. Люди будут покупать твои картины, ты сможешь получать
за них деньги. Мы еще поговорим об этом.
– Твоя сестра художница? – как-то слишком любезно спросила
Светлана и приветливо взглянула на меня.
– Художница. Только упорно не хочет показывать свои работы.
Я поставлю на этом добровольном затворничестве жирную точку.
Когда мы въехали в наш коттеджный поселок, Светлана открыла
рот и с восторгом рассматривала навороченные, дорогие дома.
– Боже мой, живут же люди! – вслух удивлялась она.
– Да, здорово. Тут живет продвинутая, обеспеченная публика с
большими бумажниками, – засмеялся Роберт. – Скоро приедем.
– Твой отец был богат? Почему ты никогда мне о нем не
рассказывал?
– Потому что я почти с ним не жил. Еще ребенком он отправил
меня в Англию, а потом предоставил полную самостоятельность.
Мне захотелось сказать Светлане какую-нибудь гадость, но я
все же смогла себя сдержать и промолчала.
– Добро пожаловать домой, братишка, – наигранно улыбнулась я
Роберту, как только мы въехали в ворота.
– Спасибо, – чуть было не прослезился брат и обнял меня.
Я искоса следила за реакцией его невесты. Светлана смотрела
на дом такими восторженными, сумасшедшими глазами, что я даже ненароком
подумала, не потеряла ли она рассудок. Она нервно курила, сбрасывая пепел прямо
себе на туфли, заметно покраснела, тяжело дышала – в общем, казалась
тяжелобольной…
Слегка откашлявшись, я чуть слышно спросила Роберта:
– Ты уверен, что с твоей будущей половиной все в порядке?
Роберт посмотрел на свою спутницу любящим взглядом.
– Я уже и сам отвык от всего этого, – кивнул он на дом и
весело мне подмигнул.
– Ничего, привыкнешь, – задумчиво сказала я и закрыла ворота.
– К хорошему привыкаешь быстро. Вот к плохому трудно привыкать.
Открыв дверь, я гостеприимным жестом пригласила брата:
– Проходи и вспоминай.
Роберт сделал несколько шагов, остановился и посмотрел на
меня ничего не понимающими глазами.
– Женька, где здесь свет включается? Темнотища, с ума сойти!
– Ах, свет…
Я прошла вперед и щелкнула выключателем. Гостиная озарилась
ярким светом, люстры заиграли множеством разноцветных огоньков.
– Просто я никогда не включаю свет, – растерянно сказала я и
с грустью посмотрела на стоящий на полу подсвечник.
– Ты что, сестренка?! Как можно жить без света? Такая
девица-красавица, а сидит в темнице! – засмеялся Роберт и поставил сумку на
пол.
Не долго думая, он подошел к окнам, открыл рольставни. В гостиной
стало так светло, что необходимость в искусственном освещении отпала. Я нервно
прикусила губу, но не подала виду, что меня сильно задел этот хозяйский жест.
Роберт стал подниматься по лестнице, и я не выдержала,
крикнула ему вслед:
– В моей мастерской ничего не открывай!
– Не буду! – откликнулся брат.
– Вы что, рисуете свои картины в темноте? – ехидно спросила
Светлана и посмотрела на меня надменным взглядом.
– Рисуют дети в школе, а я пишу, причем довольно
профессионально.
Роберт остановился напротив портрета отца и недоуменно
посмотрел на него.
– Женька, а это кто? Демон, что ли?
– Демон, – совершенно спокойно ответила я и в знак
подтверждения кивнула.
– Ну и чучело! От таких картин, да еще в темноте, может
крыша поехать. Я смотрю, тебя одолевают какие-то ненормальные фантазии. Хотя,
знаешь, в этом чудовище что-то есть…
– Что именно? – оживилась я. – Это чудовище тебе кого-то
напоминает? Скажи, на кого оно похоже?
– Не знаю, – Роберт пожал плечами.
– Это отец, – спокойно сказала я.
– Отец?!
В голосе брата звучал неподдельный ужас. Он еще раз
посмотрел на портрет и остановил свой взгляд на мощном, темно-красном фаллосе.
– Это его член, – так же спокойно сказала я. Немного
замешкавшись, Роберт бросил на меня растерянный взгляд и попытался перевести
разговор на другую тему.
– Женька, тут почти ничего не изменилось! – он бегом
спустился по лестнице.
– Как знать, – тяжело вздохнула я.
Буквально через несколько минут мой братец взял инициативу в
свои руки: отнес вещи в спальню для гостей, переоделся в объемные шорты,
обосновался на кухне и принялся готовить праздничный обед. Светлана облачилась
в домашний халатик и с удовольствием помогала ему. Посмотрев на эту идиллию, я
почувствовала себя лишней и удалилась в мастерскую.
