Я поняла, как же это ужасно – ездить в иномарке, болтать по
мобильнику, обедать в ресторанах, получать подачки от какого-нибудь тупого
раскормленного борова и отрабатывать его благосклонность, лежа на столе, терпя
это здоровенное, потное тело. Получается продажа себя, но ведь эта продажа
никогда не сделает меня счастливой. Может, поэтому наша директриса и была такой
отъявленной стервой, что продавала себя столько долгих и тяжелых лет. Ведь при
всей ее сытости она буквально захлебывалась страшным раздражением. После этого
случая я оставила все попытки устроить себе обеспеченную жизнь и зажила как
раньше.
А однажды моя напарница заболела, и у меня появилась хоть
какая-то возможность немного подзаработать. Я стала разносить почту не только
на своем, но и на ее участке. Зашла в один дорогой, элитный дом и ахнула:
кругом красные дорожки, цветы в горшках, консьержка. И вдруг из лифта выходит
он… Наши взгляды встретились, и газеты посыпались из моих рук. Я думаю, ты
догадалась: это был Роберт. Он сел на корточки и помог мне собрать газеты. На
следующий день мы встретились опять, а потом он пригласил меня на чашечку кофе…
В моей жизни началась новая полоса, и я почувствовала себя по-настоящему
счастливой. Я больше никогда не пойду в это проклятое отделение связи и не
надену эту гребаную почтальонскую сумку. Мы живем с Робертом уж ровно год.
Между нами бывало всякое, но мы прекрасно друг с другом ладим и боимся
расстаться даже на минуту. Где-то там, в прошлом, осталась та замерзшая девушка
в рваных варежках, с большой сумкой, набитой газетами.
Света замолчала, в ее глазах стояли слезы. Неожиданно она
встала, пожелала спокойной ночи и вышла из комнаты. Я сидела не шевелясь,
смотрела на свой пустой бокал и думала о том, что услышала. Я пыталась
представить ее с почтальонской сумкой, но при ее дорогой одежде это оказалось
неестественным. Потом я подумала о Роберте, о том, как он втрескался в обычную
почтальонку. Высокий, красивый, обеспеченный, преуспевающий мужчина и…
девушка-почтальон..
Так романтично! Роберту передалось очень много качеств от
отца. У них много общего. Его отец привез из Дома ребенка какого-то подкидыша,
красиво его одел и поселил в роскошном особняке. Этим подкидышем была я. Роберт
приволок к себе в дом девушку-почтальона и превращает ее жизнь в самую
настоящую сказку… Потом мысли мои перетекли совсем в другое русло. Я вспомнила,
как взорвался отцовский лимузин… похищение Виктора, лодочник, убитый в
собственной сторожке, труп в машине… Мысли перемешались, и я поняла, что просто
хочу спать. Нужно думать на трезвую голову, а ее в данный момент у меня нет.
Окинув гостиную печальным взглядом, я пошла в свою спальню, немного пошатываясь
и успокаивая себя тем, что завтра наступит новый день, а это значит, что завтра
все будет по-новому.
Проснувшись, я лениво потянулась и открыла глаза. За окном
ласково светило солнышко, которому я в последнее время стала безумно
радоваться. Как здорово, когда на улице светло; как здорово, когда дом полон
яркого света, и как здорово, когда в этом доме нет отца… Встав с кровати, я
подошла к трюмо, достала небольшую папку с документами и извлекла завещание,
составленное отцом. На тонком ярко-желтом листе с водяными знаками были
написаны страшные и обидные слова: «Я, Марышкин Константин Сергеевич, в здравом
уме и твердой памяти после своей смерти завещаю все нажитое мной имущество, в
том числе дом, принадлежащий мне по праву собственности, два автомобиля и все
денежные средства в виде валютных счетов и наличных денег, моему любимому сыну
Роберту. Также я завещаю ему все то, что приобрету в процессе своей дальнейшей
жизни. Свою приемную дочь, Марышкину Евгению, я лишаю любых прав на наследство
и завещаю ей куст акации, который произрастает в моем саду. В случае смерти
моего сына Роберта все мое движимое и недвижимое имущество переходит его жене и
детям. Завещание составлено в присутствии государственного нотариуса
Тихомирова».
Старый похотливый козел! Он все предусмотрел и сделал так,
чтобы я не получила ни копейки. Выглянув на улицу, я печально посмотрела на
расцветший куст акации и смахнула выступившие слезы. Мало того, что этот скот
изуродовал мое детство, так он еще наказал меня своим завещанием. Мне дико
захотелось тут же бежать на могилу отца и отхлестать памятник, словно отцовскую
морду! За все! За то, что этот нелюдь изнасиловал меня в восемь лет, за то, что
он насиловал меня долгие, долгие годы, за то, что он меня удочерил только для
того, чтобы я исполняла его сексуальные прихоти и фантазии, сделав из меня
маленькую рабыню, наложницу! За то, что я училась дома и не общалась со своими
сверстниками, за то, что у меня никогда не будет детей, потому что из-за ранней
половой жизни нарушено строение половых органов, и за то, что эта сволочь
составила такое завещание!
Глава 11
Испугавшись, что может зайти Роберт, я быстро спрятала
завещание в папку и засунула его в комод. Подошла к окну и с ненавистью
посмотрела на куст акации. Громко захлопнула окно, стала приводить себя в
порядок. И снова подумала о Викторе. Я с нетерпением ждала от него вестей. Я
разволновалась и поняла, что не усну. Спустившись в гостиную, я увидела, что
Роберт спит на диване, с головой укрывшись пледом. Неужто будущие молодожены
поконфликтовали ночью, подумала я и решила разбудить брата.
– Роберт, почему ты спишь здесь, а не делишь постель со
своей будущей женой? – громко спросила я, откинула плед и закричала от ужаса.
На диване лежал лодочник из сторожки и по-прежнему смотрел куда-то вдаль. В
лицо мне ударил зловещий запах. Я заорала еще громче. На крик прибежали Роберт
и заспанная Светлана. Увидев лодочника, Светлана моментально проснулась и
заголосила сильнее меня. Роберт быстро закрыл лодочника пледом и крикнул что
было сил:
– Тихо!!!
Этот крик подействовал на нас отрезвляюще, и мы одновременно
замолчали. Роберт подошел к распахнутому окну и выглянул на улицу. Затем дернул
за ручку входную дверь. Дверь не поддалась, она была закрыта. Вернувшись к
окну, он почесал затылок и уже намного тише спросил:
– Кто забыл закрыть на ночь окно?
– Я вообще понятия не имею, что тут нужно закрывать на ночь,
– прошептала ошарашенная Светлана.
– Это я забыла закрыть окно, – виновато сказала я. – Кто мог
подумать, что такое случится.
– Видимо, вчера за нами следили. Все из-за этого проклятого
«Форда»! Теперь они знают, где мы живем. Чего же они хотят? Должна же у них
быть какая-то цель!
– «Форд» тут ни при чем, – перебила я брата. —Даже если бы
мы вчера бросили его у ресторана, нам бы это все равно не помогло. Наверное,
иномарка, проследив за Светкой, пряталась где-то рядом с рестораном.
– Этого не может быть, – решительно возразил Роберт. – Я же
специально сказал, чтобы ты ехала впереди, мне хотелось посмотреть, нет ли за
нами хвоста. Все было спокойно, я уверен.
