Закончив свой монолог, Роберт невозмутимо встал и позвал
всех в столовую. Мы уже съели разогретую пиццу с грибами, выпили кофе.
Казалось, этот день тянется необычайно долго и не закончится никогда. Несколько
раз звонил телефон, я совершенно теряла рассудок и неслась на звонок как
сумасшедшая. Но в трубке всегда молчали, а потом раздавались короткие гудки.
Ровно в одиннадцать мы вышли из дома, предварительно закрыв
все окна и двери. Роберт сел за руль «Мазды» и со словами: «Ну, с богом» –
завел мотор. Когда подъехали к кладбищу, Роберт ушел, велел нам со Светланой
ждать его в машине. Бледность Светланы была заметна даже в кромешной темноте,
думаю, и я выглядела не лучше. Вскоре появился Роберт в сопровождении
маленького неказистого мужчины, одетого в длинный, замызганный плащ и
здоровенные резиновые сапоги. Мужчина открыл кладбищенские ворота и придирчиво
оглядел нашу машину. Роберт быстро сел за руль и заехал на территорию кладбища.
У небольшого светлого домика, напоминавшего сторожку лодочника, Роберт вышел из
машины и закурил. Мужчина закрыл ворота, в очередной раз заглянул в машину и
чуть слышно спросил:
– Послушай, а на хрена ты с собой столько баб набрал?
– Да они дома сидеть боятся. Им так спокойнее.
– Никогда не думал, что на кладбище может быть спокойнее,
чем дома, – усмехнулся незнакомец и сказал еще тише: – Бабки приготовил? Оплата
вперед, ты знаешь.
Роберт кивнул и достал из кармана несколько стодолларовых
купюр. Незнакомец быстро пересчитал их, сунул во внутренний карман своего
допотопного плаща и довольно заметил:
– У нас дешевле, чем в морге. На соседнем кладбище тебе бы
это обошлось в два раза дороже. А мы три шкуры не дерем, нам клиента незачем
отпугивать. Я, когда твоих баб в машине увидел, подумал, ты решил бабами
рассчитаться! Так я сразу хотел сказать, что мы тут бабами не берем, вернее,
натурой. На хрена мне натурой брать, если здесь и так каждая кладбищенская
старуха за стакан водки даст.
Роберт отшвырнул сигарету и довольно свирепо сказал:
– Послушай, мужик, ты мне что тут тележишь? Трахай своих
кладбищенских старух и не суй нос в чужие дела. Это мои жена и сестра.
Мужик стушевался и развел руками:
– Ну ладно, чего ты завелся, ей-богу. Сейчас все сделаем в
лучшем виде, как и договорились.
Из сторожки вышел еще один точно такой же мужик, только чуть
помоложе и потрезвее. В руках у него были две лопаты, одну из них он протянул
своему напарнику.
– Ну что, куда жмурика определим?
– На сороковое место, к дедку, которого пару недель назад
похоронили. Там земля еще рыхлая, осесть не успела. Копать будет легче.
Недолго думая, Роберт открыл багажник, вытащил лодочника и,
подойдя к нам, быстро сказал:
– Сидите в машине, ждите меня и не вздумайте дергаться.
Перспектива сидеть в машине на ночном безлюдном кладбище
вместе со Светланой показалась мне просто ужасной. Я замотала головой и
посмотрела на Роберта глазами, полными надежды.
– Роберт, возьми нас с собой.
– Мы тоже хотим посмотреть, как закапывают этого лодочника,
– заявила Светлана.
– В конце концов, ведь это не только твой лодочник, но и
наш, – добавила я. – Между прочим, сегодня утром его нашла я. Мы имеем право
присутствовать на погребении.
Роберт покрутил пальцем у виска:
– Сестренка, ты что несешь? Тебе в больничку пора. Ты что,
собралась смотреть, как эти мужланы будут могилу раскапывать и два трупа
воедино соединять?! Эти страшилки не для женщин. Лучше сидите здесь и ждите
моего возвращения. Потом сами же спасибо скажете. Ночью будете спокойнее спать.
– Но Роберт! – попыталась настаивать я. Брат стукнул кулаком
по передней двери и сквозь зубы процедил:
– Сидеть, я сказал…
Через минуту он поднял лодочника с земли и растворился
вместе с двумя могильщиками в темноте. Я включила музыку.
– Что, здесь самообслуживание, что ли? – возмутилась
Светлана. – За такие деньги Роберт еще сам понес труп. Будем надеяться, что
хоть копать яму будут они.
– Ну уж, наверное, не Роберт.
Я вглядывалась в темноту.
– Как ты думаешь, почем нынче такие услуги? – не унималась
Светлана.
– Не знаю, не спрашивала, – буркнула я.
– Ясное дело, что немало. Я видела, как он доллары доставал.
Только вот не успела заметить, сколько им отвалил. Он в последнее время так
тратится, а ведь у нас скоро свадьба. Ты только подумай, сколько денег нужно! Я
ведь хочу, чтоб все по-человечески было. Самый дорогой ресторан, хорошая
выпивка, самые вкусные деликатесы. Чтобы все гости восхищались! Платье – из последнего
каталога, туфли такие, чтоб дух захватывало. Хочется гулять суток трое, не
меньше. Потом медовый месяц где-нибудь на Кипре.
Я по-прежнему всматривалась в темноту и очень волновалась за
брата, но дальше ближних могилок разглядеть что-либо было невозможно. Уличный
фонарь горел только над сторожкой смотрителей. Светкина пустая болтовня
действовала на нервы.
– Интересно, что Роберт подарит мне на свадьбу? –
мечтательно продолжала Света. – Серьги он мне уже подарил, пару колечек тоже.
Может, норковую шубу или автомобиль? Хотелось бы и то и другое… Надену норковую
шубку до самых пят, сяду на крутую иномарку, включу печку… Вокруг будут ходить
промерзшие люди и откровенно мне завидовать. А я усмехнусь, закурю тоненькую
сигарету с ментолом и взглядом, полным жалости, посмотрю на какую-нибудь
молоденькую девчонку, пробегающую мимо с увесистой сумкой, напичканной
газетами.
– Ты на свадьбу пригласишь все свое отделение связи?
– Нет, конечно. Я же не сумасшедшая. Их приглашать – только
позориться. Пусть они себе спокойно почту разносят и не забивают голову лишними
проблемами. За год жизни с Робертом я уже успела обзавестись новыми подругами.
Я же теперь совсем другая. Я же шагнула вперед!
– Не слишком ли быстро ты хочешь убежать от прошлого?
– Свое настоящее я уже заслужила. Я его выстрадала.
Представь, что получится, если Роберт пригласит на свадьбу своих друзей,
которые преуспевают в бизнесе, а с моей стороны будут женщины-почтальоны?!
– Ничего страшного не получится. При чем тут социальное
положение? Главное – это люди. Ведь это твои подруги. Когда-то ты совсем не
стыдилась выходить с ними в свет.
