– Тебе хорошо говорить, ты со своими деньгами еще десяток
таких тачек купишь, а у меня такой никогда не было. Везет же некоторым! Тебе
ведь этот мятый бампер до одного места, ты завтра эту машину в металлолом
сдашь, а себе новую купишь.
– Заткнись! – не выдержала я. – У моего отца не так много
денег, как тебе кажется. Да и вообще, сейчас не время говорить об этом. Тебя на
этих деньгах совсем заклинило. Господи, и где мой брат нашел такую дуру?
Женился бы на женщине своего круга, а ты бы разносила себе почту спокойненько,
не забивала голову чужими проблемами. Подумай лучше, как нам выбраться с этого
кладбища. Как бы с Робертом беды не случилось.
– О деньгах она не хочет говорить. Конечно, что о них
говорить, когда их хоть ковшом черпай. Между прочим, ты за этого лодочника
могла сама заплатить. Ведь его к тебе в дом подкинули, а не к Роберту.
Неизвестно, с кем общаешься, вот тебе трупы и подкидывают. У нас свадьба на
носу, а какие сейчас у Роберта доходы? Он только и делает, что деньги
направо-налево раскидывает, в то время как его зажравшаяся сестра не потратила
на брата ни копейки.
– Да заткнешься ты когда-нибудь? – взорвалась я. – Если ты
скажешь еще хоть одно слово о деньгах, я выкину тебя из машины, пошлепаешь
пешком.
– Замучишься выкидывать, – язвительно сказала Света, но
замолчала.
У кладбищенской сторожки стоял все тот же джип. Мордовороты
выкладывали на землю оружие, а дядя Вася перетаскивал его в какой-то склеп. У
меня перехватило дыхание. Тут были и аккуратно сложенные автоматы Калашникова,
и блестящие, пахнущие маслом пистолеты Макарова. И все это в таком количестве,
словно действие происходило не на каком-то ночном кладбище, а в самом настоящем
гангстерском боевике.
Качок, мельком глянув на нашу машину, пошел навстречу
Роберту.
– Привет, – сквозь зубы процедил он и оглядел Роберта с
головы до ног.
Роберт повернулся к смотрителям, махнул рукой:
– Ладно, мы в расчете. Ваша оградка компенсирует наш бампер.
Открывайте ворота.
Один из них бросился к воротам, но двое качков перехватили
его, отбросили от ворот и отобрали ключи. Тут подбежал дядя Вася и испуганно
затараторил:
– Ребята, вы чо творите? Отдайте ключи. Нам людей нужно
выпустить. Они свое дело сделали, заплатили хорошо. Какие к ним могут быть
претензии? Если вы так будете себя вести, распугаете всех клиентов. Никакой
левой налички не будет.
Крупный качок достал пистолет, громко рассмеялся и
полупьяным голосом произнес:
– Дядя Вася, ты чо, в натуре, стал голос подавать? Приборзел
немного, что ли? Видно, тебе тут слишком хорошо живется, если ты на хозяев
гавкать стал?! Хорошо это получается – мы тут целый арсенал привезли, а ты
никакой конфиденциальности не обеспечил. Трое свидетелей. Считаешь, это
нормально, что три посторонних человека видят эту картинку и собираются уйти
отсюда целыми и невредимыми?! За этим оружием большие люди стоят и бешеные
деньги! Кроме тебя и твоих напарников, вообще никто не должен этого видеть.
Короче, этих троих нужно убрать и закопать. Лишние свидетели не нужны.
Дядя Вася совсем растерялся и словно в дурмане произнес:
– Ребята, вы что ж творите? Так же нельзя… Мы же всегда все
делаем по-человечески. Все ваши тайники охраняем. Даже в прошлый раз, когда вы
тут пальбу затеяли, обкуренные, а потом оперативники нашли пистолет с
глушителем и вытравленным номером, я же как рыба молчал, все допросы выдержал,
ни разу не раскололся, ни одного имени не назвал. Тайник, который в склепе, я
каждый час проверяю, сам лично оберегаю как зеницу ока.
Неожиданно раздался выстрел, и качок повалился на землю. У
сторожки стоял старший смотритель с пистолетом в поднятой руке. Воцарилась
безмолвная тишина. Дядя Вася взял один из лежащих на земле пистолетов, направил
его на другого качка, но, нажав на курок, понял, что в пистолете нет патронов.
– Что ж ты стоишь, – крикнул он старшему, – пали их всех на
хрен, места много, всех похороним!
Не успел он договорить, глухой щелчок откинул его в сторону.
Стрелял спрятавшийся за джипом качок. Роберт остался в стороне. Началась самая
настоящая перестрелка. Мы со Светкой сползли вниз и прикрыли головы руками.
Казалось, что эта перестрелка никогда не кончится. По-моему, стрелявшие слабо
представляли, кому предназначаются выстрелы, палили без разбора. Наконец стало
совсем тихо, я слегка приподнялась, но Светка удержала меня.
– Куда ты высунулась, дура? Может, еще не все. Я к тебе
по-человечески отношусь, а могла бы радоваться и молить бога, чтобы тебя убили.
Все бы твое наследство досталось Роберту. Только бы с ним ничего не случилось.
Тут послышался из-за машины шепот Роберта:
– Девчонки, вы живы?
– Живы, – ответили мы в один голос.
– Тебя не ранили? – испуганно спросила я.
– Нет. Все в порядке.
– А почему не стреляют?
– Бог его знает. Может, уже некому.
Роберт приподнялся и громко крикнул:
– Есть кто-нибудь живой?
– Есть, – раздалось где-то за джипом.
После минутной паузы голос за джипом снова дал о себе знать:
– Это Олег! Женя, слышишь, это Олег! Давайте разъедемся с
миром. По-моему, больше в живых никого нет.
– Кто это? – растерянно спросил Роберт.
– Это Олег. Он хороший парень.
Я вышла из машины и крикнула:
– Олег. Это Женя!
Я вышла из машины.
– У меня нет оружия. Бросай пистолет и иди ко мне. Мой брат
не будет в тебя стрелять.
– Чокнутая, тебе что, жить надоело? – услышала я испуганный
голос брата.
– Роберт, не смей стрелять! – крикнула я, увидев идущего ко
мне Олега.
– Ну что, разбегаемся? – спросил Олег. – Мы тут не были и
ничего не видели. Я не знаю вас, а вы не знаете меня.
– А как ты объяснишь своим друзьям, что тут произошло? –
подозрительно спросил Роберт.
