Глава 19
Я натянула самое скромное платье, заплела две косички и
надела старенькие, совсем неприметные туфли. Посмотревшись в зеркало, я
облегченно вздохнула. От моего вызывающего вида не осталось даже следа. Передо
мной стояла вчерашняя школьница, приехавшая из провинциального городка покорять
столичный вуз. Собрав небольшую сумку, я посмотрела на пистолет и подумала о
том, что в данный момент его лучше оставить дома. Если у меня проверят сумку и
найдут пистолет, то мне вряд ли удастся выбраться из этого дома живой и
невредимой. Обмотав пистолет кофтой, я положила его под подушку и, взяв сумку,
направилась к выходу. Прямо в дверях столкнулась с озверевшим Робертом. Он
смотрел на меня таким жутким взглядом, что мне по-настоящему стало страшно.
– Ты что? – тихо пробурчала я себе под нос.
– Ничего! Разворачивайся на сто восемьдесят градусов, положи
сумку на место и садись завтракать. Ты никуда не поедешь!
– Я еду.
– А я сказал, что ты никуда не едешь!
– А я сказала, еду!
Света из-за спины Роберта заговорщически махнула мне рукой и
быстро затараторила:
– Роберт, твоя сестра уже давно не ребенок и умеет принимать
самостоятельные решения. Если она собралась куда-то ехать, пусть едет. Тем
более что от ее поездки нам может выгореть целых десять тысяч долларов! Мы не
так богаты, чтобы разбрасываться такими деньгами. Выпусти сестру и не валяй
дурака. В Жене сейчас особой необходимости нет. Я что, не смогу накормить
нашего заключенного? В туалет мы его будем водить вместе. Справимся.
– Уйди с глаз долой, – сквозь зубы процедил Роберт и
посмотрел на Светлану таким взглядом, что она решила не испытывать судьбу и
моментально ретировалась.
– Не устраивай никаких сцен, – сказала я брату. – Если мне
надо куда-то поехать, я поеду, и никто не сможет меня остановить. Ты это
знаешь.
– Тебе что, не хватает денег? – как-то растерянно спросил
брат и нахмурил брови.
– Дело не только в деньгах. Я хочу расквитаться с одним
человеком, который так по-свински влез в мою жизнь и наделал целую кучу
гадостей. А самое страшное то, что этот человек сыграл на моих чувствах. Он подослал
ко мне молодого, симпатичного мужчину, который запросто уложил меня в кровать и
сыграл свою роль, как просто блестящий актер. Меня унизили, меня растоптали, и,
в конце концов, меня предали.
– Ты хочешь сказать, что готова убить того, кто подослал к
тебе курносого?
– Ну почему же обязательно убивать? Быть может, найду у него
какое-нибудь слабое место и сделаю ему точно так же больно, как он сделал мне.
– Не говори ерунды. Ты, такая хрупкая, такая беззащитная,
что ты можешь сделать?
– Роберт, давай я разберусь во всем сама. Если со мной
что-нибудь случится, вы отпустите курносого и, надеюсь, найдете применение
отцовскому наследству.
У Светы задрожали губы – мысленно она уже представила меня
погибшей и побежала в отцовский сейф пересчитывать деньги. Роберт заметно
побледнел и слегка вздрогнул.
– Никогда так больше не говори. Мне не нужны ни деньги, ни
этот дом. Мне нужна ты. Я хочу тебя видеть живой, здоровой и веселой.
– Спасибо, – со слезами на глазах сказала я и чуть тише
произнесла: – Ты можешь отвезти меня по нужному мне адресу на нашей машине?
– А может, ты все-таки останешься дома?
– Ты же знаешь, что меня невозможно удержать. Как только я
сделаю все, что задумала, ты за мной приедешь. Я буду звонить.
Роберт тяжело вздохнул и пошел одеваться. Я шутливо
пригрозила Светлане пальцем.
– Смотри пленника не обижай.
– Не переживай, не обижу, – она постаралась улыбнуться. – Ты,
самое главное, возвращайся. Смотри, чтобы с тобой ничего не случилось. Бог с
ним, с этим наследством. Ты же мне десять тысяч долларов пообещала, а
наследство переоформлять нужно, возни много.
– Ты неисправима, – усмехнулась я и заглянула в комнату к Виктору.
– Ну, будь здоров, не болей. Слушайся Светлану.
– Не надо никуда ехать, – в который раз повторил он. – Сними
с меня наручники, давай спокойно все обсудим.
– Думаю, у нас еще будет время именно так и поступить.
– А этот Игорь Николаевич тебя когда-нибудь видел? –
поинтересовался Роберт, когда мы сели в машину.
– Надеюсь, что нет.
– Так ты в этом не уверена?
– Он приходил к отцу, когда я была еще совсем маленькая.
Потом я его не видела. За эти годы я повзрослела и очень сильно изменилась.
Если он и бывал у отца, мы не могли встретиться. Я практически не выходила из
комнаты.
Всю дорогу Роберт нервно курил и напряженно думал. Я тупо
смотрела в окно и тихо напевала себе под нос какую-то незатейливую мелодию.
– Я люблю тебя, – неожиданно сказал Роберт.
Я сделала вид, что не расслышала, и никак не реагировала на
столь высокие слова.
– Я люблю тебя, – вновь сказал Роберт и взял меня за руку.
– Следи за дорогой, – безразлично ответила я и отдернула
руку.
– Женя, я не верю, что ты ко мне совсем ничего не
чувствуешь. Я просто напоминаю тебе отца…
– Я ничего не хочу слышать о твоем отце.
– Я боюсь за тебя. Не представляю, как смогу оставить тебя в
чужом доме одну, у меня же сердце не на месте будет. Ты обо мне подумай!
– Как я могу думать о тебе, если я о себе-то ни черта не
хочу думать. Ты должен быть дома, со Светланой. Если Виктор сбежит, я буду в
опасности.
– Если бы ты только знала, как я ненавижу этого курносого! А
ты? Ты его любишь?
– Теперь уже нет.
– Мне кажется, ты говоришь неправду. Ты вчера занималась со
мной сексом потому, что хотела заставить его страдать, или потому, что и в
самом деле меня хотела?
– Роберт, заканчивай со своими вопросами, у меня от них уже
голова болит, – резко сказала я и отвернулась к окну.
Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча и делали вид, что не
замечаем друг друга.
– Подъезжаем, – нарушил молчание Роберт.
– Прощаться не будет, чтобы ни вызывать подозрений. Будь
дома и жди моего звонка. Я позвоню при первой же возможности.
– Женя, я так за тебя боюсь!
