– Послушай, ты сумасшедшая! С тобой общаться страшно.
– Да ладно тебе! – игриво пропела я и принялась расстегивать
рубашку стоящего напротив меня мужчины.
Я раздевала слегка оторопевшего Феликса и все больше и
больше возбуждалась. У него было такое красивое тело! Все, что произошло
дальше, было похоже на безумство. Я жадно целовала это красивое и совершенное
тело, умоляя Феликса только об одном: чтобы он как можно быстрее меня взял. Я
скользила губами по его теплой коже и внимательно вглядывалась в каждую
черточку его лица. Феликс нежно постанывал, теребил мои волосы и закрывал глаза
в тот момент, когда я скользила губами по его животу и начинала целовать его
упругое мужское достоинство. Он громко стонал, а я получала наслаждение от
этого стона.
Такое впечатление, что все те чувства, которые уже давно
просились наружу, нашли выход только сейчас.
– Я люблю тебя. Люблю… – шептала я и думала о том, как же
давно я не произносила подобные слова.
– Лизка, ты чокнутая…
– Ну, а ты меня любишь? – требовала я от Феликса хоть
каких-нибудь признаний. Пусть даже фальшивых. Просто сейчас я хотела быть
любимой и желанной. – Ну скажи, любишь?
– Так не бывает, – только и смог сказать Феликс.
– Бывает.
– А я тебе говорю: не бывает.
– Не спорь. Ты же сам видишь, что бывает. Так ты меня
любишь?
– Люблю.
– Вправду любишь?
– Люблю, люблю, люблю…
Феликс заулыбался, как довольный кот, который играет с
мышкой, и притянул меня к себе. Нас охватила какая-то безудержная, животная
страсть. Я закрыла глаза и застонала от наслаждения.
– Феликс…
– Лиза…
Мы так и не смогли уснуть. Слишком долго разговаривали,
размышляли, задавали друг другу вопросы и не всегда находили на них ответы. Мы
были похожи на двух давно не видевших друг друга людей, которые слишком
истосковались, слишком многое хотели друг другу рассказать и все никак не могли
наговориться.
В моей душе все смешалось: наслаждение, страх, боль,
неизвестность. Я прижимаюсь к Феликсу как можно ближе, словно боюсь, что он
уйдет от меня и я останусь совсем одна.
– Никогда бы не подумала, что со мной может случиться
подобное, – прошептала я, слегка приподняв голову. – Хочется восстать против
самой себя, а ничего не получается.
– А может быть, и не нужно с собой бороться? – неожиданно
сказал Феликс. – Может, дадим волю чувствам?
– У каждого из нас было слишком много неудач в прошлом.
– Давай не будем думать о прошлом. Давай будем жить
настоящим.
– Ты думаешь, мы еще не разучились строить?
– Можно попробовать. Знаешь, без веры так тяжело жить…
– Знаю, – все так же тихо сказала я. – Знаю… Я столько лет
сознательно сдерживала любые порывы души, что теперь боюсь утонуть в
собственных чувствах.
– Не бойся. Я же рядом.
Слушая, как сладко посапывает Феликс, я тоже пыталась
закрыть глаза, но странные мысли не давали мне покоя. Я лежала на груди у
близкого мужчины и вспоминала… И я пришла к неутешительному выводу, что в моей
жизни было все совсем не так, как следовало бы. В моей жизни не было самого
главного: в ней никогда не было ЛЮБВИ…
Я принимала за любовь иллюзии. Именно поэтому в моих
отношениях с мужчинами страсть очень скоро сменялась физическим отвращением.
Расставаясь с очередным любовником, я чувствовала к нему ненависть. Я знала,
что он никогда не любил меня, потому что был жутким эгоистом…
Глава 21
Проснувшись, я первым делом позвонила Машкиным родителям и
сказала, что нужно срочно отменить свадьбу. Но оказывается, свадьба уже была
отменена…
От них я узнала о том, что вчера вечером нашли Севкино тело.
Оказалось, что Севка встретил своего одноклассника, который только что вернулся
с зоны. Бывшие одноклассники крепко обнялись, сели в машину и решили заехать в
кафе, попить пивка и рассказать друг другу про свою жизнь.
Так они и встретились: одетый, словно с иголочки, Севка, сын
довольно обеспеченных родителей. И его одноклассник, отсидевший срок за грабеж,
непутевый сын непутевых родителей. Он вышел на свободу только пару дней назад.
Ни денег, ни квартиры. Пока он сидел, его родителей-алкоголиков тот, кто
пошустрее, лишил квартиры, за сущие копейки всех выписал и отправил
бродяжничать на улицу.
Двое сидели за столиком. У одного ВСЁ. У другого НИЧЕГО.
Севка угощал бывшего друга пивом, а тот украдкой бросал взгляд на его бумажник
и поражался тому, сколько же в нем денег. Севка говорил о предстоящей свадьбе,
с упоением рассказывал про Машку, а его бывший друг морщился и вспоминал, какие
жуткие порядки царят на зоне. После кафе они вместе сели в роскошный Севкин
джип, так как школьного друга нужно было подвезти по одному адресу. После этого
Севку никто не видел. Его нашли с перерезанной шеей в лесополосе. На нем не
было одежды, пропал мобильный телефон и бумажник, и уж тем более от роскошного
джипа и след простыл.
Убийцу арестовали совсем недавно. Вычислили по машине уже в
Петербурге. Он приехал к женщине, с которой познакомился по переписке еще на зоне.
Просто однажды в его руки попала газета с фотографией миловидной женщины,
желающей встретить свою судьбу. И он написал. Это были очень красивые письма…
Он обещал ей начать новую жизнь, стать другим человеком и бросить к ее ногам
миллион алых роз. А она обещала ждать и дождалась. Он приехал на роскошном
джипе, пусть и не с миллионом алых роз, но с внушительной охапкой. И он
действительно приехал к ней другим человеком: в дорогой одежде, с шикарным
портфелем из крокодильей кожи и… с документами совсем другого человека. Их
счастье было таким непродолжительным… Его взяли питерские оперативники прямо в
квартире любимой женщины…
Она плакала, кричала, что это недоразумение, и обещала
ждать. А он говорил, что все, что он делает в этой жизни, он делает во имя ее.
Она верила, потому что она тогда еще не знала и не могла знать, что все, что он
делает в этой жизни, не имеет к ней ни малейшего отношения. Он делает это не во
имя ее и даже не во имя себя. Он делает это потому, что в его жилах течет
воровская кровь. Она не знала, что в славном городе Петербурге его ждут еще две
женщины, которые точно так же его любили и ждали. Просто он заехал к ней в
первую очередь, так как ее имя было первым в его записной книжке…
