Неусыпное око АВАКСа заметило самолет. Его служба слежения запросила место назначения HS-125. На этот раз пилот отозвался на абсолютно правильном английском и объяснил, что они направляются на британскую военную базу Акротири на острове Кипр, чтобы отправить домой близкого друга генерала де ла Бильера, подорвавшегося на противопехотной мине. Командир оперативной группы на АВАКСе впервые слышал об этом происшествии, но не представлял себе, что он мог бы предпринять. Не сбивать же самолет британского командующего!
Пятнадцать минут спустя HS-125 покинул воздушное пространство Саудовской Аравии и пересек иорданскую границу.
Сидевший в хвосте самолета иракский генерал ничего не понимал, но оперативность британцев и американцев произвела на него большое впечатление. Он долго не мог решиться ответить согласием на предложение, изложенное в последнем письме своих западных хозяев, однако после тяжких раздумий согласился, что разумнее воспользоваться их помощью сейчас, чем ждать неизвестно чего и потом бежать за границу на свой страх и риск. Предложенный американцами план, казалось, приблизит осуществление давнишней мечты.
Один из пилотов в тропической форме королевских ВВС Великобритании вышел из кабины и по-английски пробормотал что-то полковнику военной разведки США. Тот ухмыльнулся.
– Добро пожаловать в свободный мир, – сказал полковник по-арабски. – Мы только что покинули воздушное пространство Саудовской Аравии. Скоро вы пересядете на авиалайнер, отправляющийся в Америку. Между прочим, у меня для вас кое-что есть.
Из нагрудного кармана полковник достал листок бумаги и показал его генералу. Тот просмотрел и довольно улыбнулся. Это был отчет о суммах, положенных на его счет в венском банке. Теперь на счету было больше десяти миллионов американских долларов.
Полковник из «зеленых беретов» открыл шкафчик, достал стаканы и несколько крохотных бутылочек с шотландским виски. Он вылил в каждый стакан по бутылочке и вручил всем по стакану.
– Что ж, мой друг, за вашу отставку и процветание.
Американцы выпили. Иракский генерал еще раз улыбнулся и тоже выпил.
– Теперь отдыхайте, – по-арабски сказал полковник из военной разведки. – Мы будем на месте меньше чем через час.
Потом американцы оставили иракского генерала. Тот откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, вспоминая события последних двадцати недель, за которые он сколотил себе огромное состояние.
Он рисковал многим, но западные хозяева платили хорошо. Он вспомнил совещание в зале заседаний президентского дворца, когда раис впервые объявил, что Ирак теперь тоже имеет свою атомную бомбу. Известие потрясло его – как и последовавшее долгое молчание американцев.
Потом они неожиданно возобновили связь и потребовали, чтобы он узнал, где хранится бомба.
Он не имел об этом ни малейшего представления, но за предложенные пять миллионов долларов был готов рискнуть буквально всем. К тому же задача оказалась не такой уж сложной, как могло показаться на первый взгляд.
На багдадских улицах он арестовал несчастного инженера-ядерщика, доктора Салаха Сиддики, и предъявил ему обвинение в том, что тот выдал местоположение иракской бомбы врагам Ирака. Сиддики, доказывая свою невиновность, проболтался и рассказал все об Эль-Кубаи и маскировке объекта под автомобильную свалку… Откуда несчастному инженеру было знать, что его арестовали и допрашивали за три дня до бомбардировки Эль-Кубаи, а не через два дня после налета?
Следующим ударом для Иерихона было известие о том, что иракские ракетчики сбили американский самолет и захватили в плен двух летчиков. Такого оборота событий он не предусмотрел. Ему было просто необходимо знать, не расскажут ли американцы на допросе об источнике информации, о том, как она попала к союзникам.
Иерихон почувствовал огромное облегчение, когда понял: летчики ничего не знают, кроме того, что им сообщили на предполетном инструктаже, а им сказали, будто бы их посылают на бомбардировку склада боеприпасов. Впрочем, радость Иерихона оказалась преждевременной. Раис заявил, что в этой истории не обошлось без предателя. После этого судьба доктора Сиддики, подвешенного на цепях в одной из камер «гимнастического зала», была решена. Ему сделали инъекцию воздуха, спровоцировав закупорку коронарных сосудов. Изменить потом в протоколах дату допроса было проще простого. Но самым большим ударом было известие о том, что союзники не достигли цели, что бомбу перевезли в какое-то сверхсекретное хранилище, Каалу. Что за Каала? Где она?
Незадолго до своей смерти инженер-ядерщик проболтался, что Каалу маскировал талантливый военный инженер полковник Осман Бадри. К сожалению, проверка показала, что молодой офицер ревностно поддерживает президента. Как изменить его взгляды, его отношение к Саддаму?
Иерихон быстро нашел решение. По сфабрикованному обвинению он арестовал и зверски убил отца Османа Бадри, которого тот очень любил. Разговор с разочаровавшимся полковником, который состоялся сразу после похорон отца в автомобиле Иерихона, прошел как по маслу.
Человек по кличке Иерихон, он же Музаиб или Мучитель, чувствовал себя поразительно спокойно. Его охватила сонливость. Наверно, давало о себе знать напряжение последних дней. Он попытался приподняться, но ноги отказывались повиноваться. Он поймал на себе внимательные взгляды двух американских полковников, переговаривавшихся на незнакомом ему языке, но определенно не английском. Он хотел было что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.
HS-125 повернул на юго-восток, миновал иорданское побережье и снизился до десяти тысяч футов. Над заливом Агава полковник из зеленых беретов распахнул пассажирскую дверь. В салон ворвался вихрь свежего воздуха, хотя скорость самолета упала настолько, что, казалось, машина застыла в воздухе.
Два полковника вытащили беспомощное, безвольно обвисшее тело гостя из кресла. Тот снова попытался что-то сказать, но не мог выдавить из себя ни звука. Над голубыми волнами Средиземного моря, южнее залива Агаба, бригадного генерала Омара Хатиба выбросили из самолета. Он разбился при ударе о воду, остальное сделали акулы.
Самолет HS-125 повернул на север, вошел в израильское воздушное пространство, миновал Эйлат и наконец приземлился на военно-воздушной базе Сде-Дов к северу от Тель-Авива. Там пилоты сняли с себя британскую форму, а полковники – американскую. Все четверо снова стали офицерами Моссада. С роскошного самолета сняли эмблемы королевских ВВС, перекрасили его в прежний цвет и вернули на Кипр тому сайану, который владел туристической компанией и одолжил на время самолет Моссаду.
Деньги из Вены перевели сначала в бахрейнский банк «Кану», потом в один из американских банков и наконец в тель-авивский банк «Хапоалим». Часть этих денег, выплаченную Иерихону до его перевербовки ЦРУ, возвратили израильскому правительству, а остаток, больше восьми миллионов долларов, перевели на счет фонда, который в Моссаде называли «увеселительным».
Через пять дней после окончания войны в Джебаль-аль-Хамрин прилетели два других американских вертолета дальнего действия. Американцы не спрашивали разрешения на этот полет, не согласовывали маршрут.
