Кувейтские дипломаты все уши прожужжали сотрудникам Министерства иностранных дел, рассказывая первые истории о зверствах оккупантов и требуя немедленного освобождения своей страны.
Беда была в том, что из бездны информации нельзя было выбрать ни слова, которое шеф мог бы представить кабинету министров как абсолютно надежное. Как язвительно заметил шесть часов назад министр иностранных дел, после вторжения иракских войск Кувейт превратился в гигантскую муравьиную кучу.
Даже сотрудники посольства Великобритании, запертые в стенах своего здания на берегу залива, почти в тени остроконечных кувейтских башен, могли лишь, руководствуясь далеко не полным списком, попытаться связаться по телефону с находившимися в Кувейте соотечественниками, чтобы узнать, живы ли они. Самые ценные сведения, которые удавалось узнать у насмерть перепуганных бизнесменов и инженеров, сводились к тому, время от времени они слышали звуки стрельбы. Сенчери-хаус реагировал на такие сообщения кратко: «Нам нужно то, чего мы не знаем!»
И вот теперь вроде бы появилась возможность послать в Кувейт своего человека, к тому же обученного технике секретных операций, умеющего проникать в глубокий тыл противника, такого, который может сойти за араба… Это может быть очень интересно. С его помощью можно было бы не только получить самую надежную информацию, не только совершенно точно узнать, что за чертовщина там творится. С этим человеком появлялся реальный шанс показать политикам, что Сенчери-хаус не сидит сложа руки; Уильям Уэбстер, узнав про их удачу, подавится послеобеденной мятной конфеткой прямо в своем ЦРУ.
У заместителя шефа Интеллидженс сервис не было особых сомнений относительно мнения миссис Маргарет Тетчер о частях особого назначения британских ВВС. Каждый знал, что после того, как они выкурили террористов из иранского посольства в Лондоне, премьер-министр весь вечер пила виски в их казармах у Олбани-роуд и слушала бесчисленные рассказы о безрассудно смелых операциях.
– Думаю, – сказал, наконец, заместитель шефа, – что сначала мне лучше перекинуться парой слов с командованием войск особого назначения.
Формально полк специального назначения британских ВВС не имел никакого отношения к Интеллидженс сервис, да и подчинялись они разным министерствам. Действующий 22-й полк (в отличие от запасного 23-го) размещался в казармах, которые чаще называли «деревней Стирлинга», недалеко от главного города графства Херефордшир, что на западе Англии. Командир полка подчинялся командующему войсками особого назначения, чей штаб занимал комплекс зданий в западном Лондоне. Кабинет командующего располагался на верхнем этаже некогда роскошного, а теперь вечно укутанного строительными лесами здания с колоннами. Скромность казенной обстановки в запутанном лабиринте крохотных каморок штаба лишь подчеркивала важность разрабатывавшихся здесь операций.
Командующий войсками специального назначения подчиняется командующему военными операциями (генералу), тот – начальнику генерального штаба (еще более высокому генералу), а генеральный штаб входит в состав Министерства обороны.
В название этой воинской части слово «специальный» попало не случайно. Войска специального назначения были созданы в 1941 году Дэйвидом Стирлингом в пустынях Западной Африки, и с тех пор их задачей было выполнение секретных операций. Они проникали в тыл противника для наблюдения за передислокацией его воинских частей или для организации актов саботажа, беспорядков и ликвидации высших чинов противника; они освобождали заложников, уничтожали террористов, охраняли высших мира сего, то есть выполняли функции телохранителей; наконец, они работали в качестве преподавателей в учебных центрах за рубежом.
Как члены любой элитной группировки, офицеры и солдаты полка специального назначения редко появлялись в обществе, отказывались фотографироваться и общались главным образом друг с другом, поскольку не могли обсуждать свои дела и заботы с посторонними.
Образ жизни сотрудников Интеллидженс сервис немногим отличался от образа жизни офицеров полка специального назначения. К тому же в прошлом разведчикам не раз доводилось сотрудничать с военными, проводя совместные операции или «заимствуя» на время специалиста для выполнения какой-то конкретной задачи, поэтому многие сотрудники этих двух секретных организаций знали друг друга если не лично, то по крайней мере в лицо. На личные связи и рассчитывал заместитель шефа Интеллидженс сервис, когда вечером того же дня, вскоре после заката (предварительно согласовав свой визит с сэром Колином) он взял бокал с виски, предложенный ему бригадиром Дж. П. Ловатом в его секретной лондонской штаб-квартире.
Ничего не подозревавший предмет их разговора в этот момент сосредоточенно всматривался в карту в своей казарме, от которой до Лондона были тысячи и тысячи миль. Вот уже восемь недель майор Мартин и одиннадцать находившихся в его подчинении инструкторов жили в строениях, отведенных для подразделения личной охраны шейха Абу-Даби Зайед бин Султана.
Такую задачу офицеры полка выполняли далеко не в первый раз. По всему западному берегу Персидского залива, от Омана на юге до Бахрейна на севере, тянется цепочка эмиратов, султанатов и других суверенных монархий, в жизни которых уже не одно столетие ту или иную роль играли британцы. Прежде Объединенные Арабские Эмираты называли Договорным Оманом, потому что однажды Великобритания подписала с местными правителями договор, согласно которому в обмен на торговые привилегии королевские ВМС обязались защищать их от обнаглевших пиратов. Продолжением этих договорных обязательств стало обучение роскошных подразделений телохранителей для арабских правителей бригадами инструкторов полка специального назначения. Конечно, обучение проходит не бесплатно, но все деньги забирает британское Министерство обороны.
В столовой на большом столе была расстелена огромная карта Персидского залива и большей части Среднего Востока. Над картой склонились майор Мартин и несколько его подчиненных. В свои тридцать семь лет майор был не самым старшим в группе инструкторов: двум из его сержантов перевалило за сорок. Впрочем, со стороны любого двадцатилетнего юнца было бы непростительной глупостью задирать нос перед этими крепкими, жилистыми, выносливыми и очень опытными солдатами, всегда пребывавшими в отличной форме.
– Что-нибудь интересное для нас, босс? – спросил один из сержантов.
Как и во всех небольших воинских частях, в полку обычно обращались друг к другу на ты и по именам, но офицеров солдаты и сержанты называли «боссами».
– Не знаю, – ответил Мартин. – Саддам Хуссейн нагло залез в Кувейт. Неизвестно, уйдет ли он оттуда добром. Если не уйдет, то санкционирует ли ООН создание сил, способных вышвырнуть его из Кувейта? Если ответ будет положительным, то, думаю, там найдется дело и для нас.
– Хорошо бы, – удовлетворенно сказал сержант.
Шестеро других молча кивнули. С их точки зрения, они здесь засиделись и уж слишком давно не были в настоящих, щекочущих нервы операциях.
В полку главными считались четыре дисциплины, и каждый солдат должен был в совершенстве владеть одной из них. Здесь были воздушные десантники, специализировавшиеся в затяжных прыжках с большой высоты, альпинисты, которые лучше всего чувствовали себя на голых отвесных скалах и горных вершинах, мотопехота, которая на своих бронированных «лендроверах» с удлиненной рамой предпочитала действовать на равнинах, и морские десантники, искушенные в плавании на каноэ или бесшумных надувных средствах и в подводных работах.
