Деревня Хаматийят располагалась в ста милях от берега, в том месте, где граница изгибалась петлей, сокращая расстояние до Эль-Кувейта.
На небольшой ферме рядом с деревней Мартина уже ждали заказанные верблюды. Это были стройная самка в расцвете сил и ее отпрыск, маленький верблюжонок с кремовой шерстью, бархатной мордочкой и печальными глазами, еще сосунок. Когда он вырастет, то станет таким же своенравным, как и другие представители его рода, но пока это было очень покладистое создание. Мартин и Лоу рассматривали животных в загоне, не выходя из джипа.
– Зачем тебе верблюжонок? – спросил Лоу.
– Для легенды. Если кто-то поинтересуется, я веду его на продажу на верблюжьи фермы возле Сулайбии. Там дают больше.
Мартин выбрался из джипа и медленно, шаркая сандалиями, побрел будить владельца верблюдов, который дремал в тени своей развалюхи. Не меньше получаса Мартин и продавец, сидя на корточках в пыли, торговались. Продавцу и в голову не пришло, что этот покупатель с обожженной солнцем кожей, многодневной щетиной на лице и пожелтевшими зубами, в грязной, пропахшей потом одежде мог быть не бедуином, приехавшим специально для того, чтобы купить двух верблюдов.
Наконец покупатель и продавец сторговались, и Мартин отсчитал деньги из свернутой в рулончик пачки саудовских динаров, которые он взял у Лоу и какое-то время носил под мышкой, пока купюры основательно не засалились. Потом он повел верблюдов в пустыню и остановился лишь примерно через милю, когда и он и животные были надежно скрыты от любопытных глаз песчаными дюнами. К Мартину подъехал Лоу.
Он ждал в нескольких сотнях ярдов от загона и внимательно наблюдал за торгом. Лоу хорошо знал Аравийский полуостров, но никогда не работал с Мартином и сейчас был потрясен. Этот майор не разыгрывал из себя араба; стоило ему выйти из джипа, как он тут же моментально превратился в настоящего бедуина. Не только его внешний вид, но и каждое движение выдавали в нем жителя пустыни.
Лоу этого не знал, но за день до их поездки в Хаматийят два английских инженера, решив сбежать из оккупированного Кувейта, переоделись в длинные, от шеи до пят, белые кувейтские тхобы и укрыли головы гутрами. Не прошли они и полпути до автомобиля, стоявшего в пятидесяти футах от их дома, как из соседней жалкой хижины их окликнул ребенок: «Хоть ты и оделся арабом, а все равно ходишь как англичанин». Инженеры решили не искушать судьбу и вернулись.
Обливаясь потом под палящим солнцем, но зато скрытые от посторонних взглядов, внимание которых непременно привлекли бы двое мужчин, занятых перетаскиванием тяжестей в самое жаркое время суток, Мартин и Лоу перенесли «имущество» из джипа в корзины, укрепленные на боках верблюдицы. Она опустилась на колени, но тем не менее не изъявляла желания нести поклажу, огрызалась и плевалась в сторону нагружавших ее людей.
Одну корзину загрузили сорока пятифунтовыми блоками семтекса-Н.
[11]
Каждый блок был аккуратно упакован в ткань, а сверху Мартин набросал мешочки с зернами кофе – на тот случай, если какой-нибудь любопытный иракский солдат решит проверить поклажу. В другую корзину уложили автоматы, боеприпасы, обычные детонаторы, детонаторы с таймерами, гранаты, а также небольшой, но мощный передатчик со складной спутниковой антенной и запасными никель-кадмиевыми аккумуляторами. И в эту корзину Мартин набросал сверху мешочки с кофе.
Когда все было перенесено, Лоу спросил:
– Я могу еще чем-нибудь помочь?
– Нет, спасибо, все в порядке. Я останусь здесь до заката. Тебе нет смысла ждать.
Лоу протянул руку:
– Прошу прощения за Бреконы.
Мартин ответил крепким рукопожатием.
– Ерунда. Я выжил.
Лоу издал короткий смешок.
– Да, этим мы всю жизнь и занимаемся. Все стараемся выжить, черт побери. Удачи тебе, Майк.
Лоу уехал. Верблюдица покосилась на удалявшийся джип, рыгнула и принялась жевать жвачку. Верблюжонок хотел было дотянуться до сосков, но потерпел неудачу и улегся рядом с матерью.
Мартин прислонился к седлу, укрыл лицо куфией и задумался. Что ждет его в ближайшие дни? Пустыни он не боялся, а вот в суете оккупированного Эль-Кувейта его могла подстерегать беда. Насколько строг там режим, насколько часто встречаются посты на дорогах, насколько придирчивы и сообразительны стоящие на этих постах солдаты? Сенчери-хаус предлагал снабдить его фальшивыми документами, но Мартин наотрез отказался. Оккупационные власти могли ввести новые удостоверения личности.
Мартин не сомневался, что в арабских странах лучше выбранной им легенды быть не может. Бедуины столетиями кочуют по пустыне, ни у кого не спрашивая разрешения. Они не оказывают сопротивления армиям агрессоров, потому что кого только они здесь не видели: сарацинов и турок, крестоносцев и тамплиеров, немцев и французов, англичан и египтян, израильтян и иранцев. Они пережили всех, потому что всегда стояли в стороне от политики и войн.
Многие правительства пытались приручить или покорить бедуинов, и все потерпели неудачу. Король Саудовской Аравии Фахд провозгласил, что каждый гражданин его страны должен иметь свой дом, и построил для бедуинов прекрасный поселок Эскан, в котором были все блага цивилизации: плавательный бассейн, ванные, туалеты, проточная вода. Некоторые бедуины заинтересовались и приехали в Эскан.
Они пили воду из бассейна (уж очень он был похож на озеро в оазисе), испражнялись во дворах, играли с водопроводными кранами, а потом покинули поселок, вежливо объяснив монарху, что привыкли спать под звездами. Во время кризиса в Персидском заливе американцы навели в Эскане порядок и использовали его для своих целей.
Мартин понимал, что настоящей проблемой для него был рост. До шести футов ему не хватало лишь дюйма, а почти все бедуины были намного ниже. Столетия болезней и хронического недоедания не могли не сказаться на среднем росте. В пустыне вода – роскошь, поэтому ее расходуют только для утоления жажды человека, коз и верблюдов. Именно по этой причине Мартин несколько дней не мылся. Он хорошо знал, что в пустыне лишь европейцы могут позволить себе употреблять на это воду.
У Мартина не было никаких документов, но это обстоятельство его не беспокоило. Многие правительства пытались выдать бедуинам паспорта. Обычно кочевники искренне радовались новым документам, ведь это была такая хорошая туалетная бумага, куда лучше, чем горсть песка. Требовать от бедуина документы – пустая трата времени; это хорошо понимали как полицейские или солдаты, так и сами кочевники. С точки зрения властей, самое главное было в том, что бедуины никогда не причиняли хлопот. Ни одному бедуину и в голову никогда не придет поддерживать кувейтское сопротивление. Мартин надеялся, что иракские власти это тоже понимают.
Он подремал до заката, потом взобрался в седло. Подчиняясь крикам «хат, хат, хат», верблюдица поднялась и покормила верблюжонка. Мартин привязал его, и малыш пошел вслед на матерью. На первый взгляд неторопливая иноходь корабля пустыни может показаться очень медленной, но эти животные, не останавливаясь, преодолевают огромные расстояния. Еще в загоне верблюдицу Мартина хорошо накормили и напоили; теперь она сможет идти без устали много дней.
