– Когда ребята придут на борт?
– Сегодня, когда стемнеет. Один за другим. Только Марк и Жанни. Жана-Батиста оставляю здесь на время. Он с машиной, а тут осталась несделанной одна работенка. Когда сможем выйти в море?
– Когда угодно, хоть сегодня вечером. Я это запросто устрою. Знаешь, совсем неплохо быть исполнительным директором компании.
– Только не привыкай. Это всего лишь крыша.
– О'кей, Кот. Кстати, а куда мы отправляемся отсюда?
– В Бриндизи. Знаешь, где это?
– Еще бы не знать. Я в Италию из Югославии переправил больше сигарет, чем ты съел обедов за всю жизнь. Что будем брать там?
– Ничего. Жди от меня телеграммы. Я буду в Германии. Пришлю тебе телеграмму на адрес управления портом в Бриндизи с указанием курса и когда тебе следует прибыть оттуда. Попроси местного агента заказать тебе место в том югославском порту, куда направишься. Против визита в Югославию у тебя нет возражений?
– Думаю, ничего страшного. В конце концов, я на берег сходить не собираюсь. Возьмем еще оружие?
– Да. По крайней мере, план такой. Остается надеяться, что мой агент и югославские власти не пустят его коту под хвост. Ты запасся необходимыми лоциями?
– Да, я все закупил в Генуе, как ты сказал. Знаешь, Вальденберг наверняка поймет, что мы возьмем на борт в Югославии. Станет ясно, что перевозкой нелегальных иммигрантов мы заниматься не собираемся. Шлюпки, моторы, переговорные устройства, экипировку он воспримет нормально, а оружие – это уже нечто совсем другое.
– Знаю, – ответил Шеннон. – Потребуется слегка раскошелиться. Но мне кажется, что он уловит намек. На борту будем мы с тобой, Жанни и Марк. Кроме того, к тому времени можно будет сказать ему, что в бочках. Он уже будет знать слишком много, чтобы идти на попятный. Что за люди эти новички?
Земмлер кивнул и загасил пятую сигарету. В небольшой каюте стоял густой сизый дым.
– Хорошие ребята. Итальянцы. Парни крепкие, но послушные. По-моему, они оба в бегах по какому-то поводу. Они с радостью согласились работать на корабле, лишь бы быть под прикрытием. Им просто не терпится выйти в море.
– Прекрасно. В таком случае они не захотят, чтобы их высадили на берег в чужой стране. Это значит, что без документов их тут же задержат и репатриируют прямо в руки родной полиции.
Вальденберг хорошо сработал. Шеннон встретился с двумя новобранцами, и они обменялись приветственными кивками.
Земмлер представил его как представителя управления компанией, а Вальденберг перевел. Норбиатто, помощник капитана, и Чиприани, матрос, не проявили к его персоне большого интереса. Шеннон отдал несколько распоряжений Вальденбергу и покинул корабль.
В середине дня два фургона из агентства «Маритим Дюфо» подкатили к «Тоскане». Тут же был толстяк, приезжавший накануне утром. Французский таможенник, появившийся из своей конторки, стоял рядом, наблюдая, как контейнеры поднимают на борт с помощью палубного крана. Четыре ящика с разнообразной одеждой, ремнями, ботинками и беретами для марокканцев, решивших отдохнуть на природе. Три ящика с разобранными большими надувными катерами – их можно использовать для прогулок и занятий водными видами спорта. К ним же прилагались три подвесных мотора. Две коробки с сигнальными ракетами, биноклями, корабельной сиреной, радиооборудованием и магнитными компасами. Последний груз значился в накладной, как корабельное оборудование.
Таможенник ставил галочку перед каждой позицией списка по мере того, как ящики грузились на борт, отмечая после консультаций с агентом по экспорту, какие товары реэкспортируются, будучи приобретенными в Германии или Британии, а какие куплены здесь и не подлежат обложению экспортным налогом. Таможенник даже не захотел заглянуть хотя бы в один из ящиков. Он прекрасно знал это агентство. Они каждый день работали бок о бок.
Когда груз был на борту, таможенник проставил штамп в судовом листе. Вальденберг сказал что-то Земмлеру по-немецки, и тот перевел. Он объяснил представителю агентства, что Вальденбергу нужно машинное масло для двигателей. Он заказывал его еще в Генуе, но поставки своевременно произведено не было.
Агент сделал пометку в своем блокноте.
– Сколько вам надо?
– Пять бочек, – сказал Земмлер по-французски, которого Вальденберг не понимал.
– А не много ли будет? – удивился агент.
Земмлер рассмеялся.
– Эта старая калоша жрет масла не меньше, чем солярки. Потом, нам хотелось бы сделать большой запас, чтобы надолго хватило.
– Когда вам это нужно? – спросил агент.
– Сегодня в пять пойдет? – переспросил Земмлер.
– В шесть для верности, – сказал представитель агентства, записав в блокнот вид товара, количество и срок доставки.
Он посмотрел на таможенника. Тот кивнул. Его это не интересовало, поэтому он отошел в сторонку. Вскоре агент уехал в своем «рено», за ним проследовали два фургона.
В пять часов Земмлер сошел в «Тосканы», заглянул в кафе на набережной и, позвонив оттуда в агентство, отменил заказ на масло. Капитан, сказал он, обнаружил в трюме на корме целую бочку, а этого хватит на несколько недель. Агент был недоволен, но согласился.
Ровно в шесть к пристани подъехал фургон и остановился напротив «Тосканы». За рулем сидел Жан-Батист Лангаротти в комбинезоне ярко-зеленого цвета с надписью «КАСТРОЛ» поперек спины.
Открыв задние дверцы фургона, он аккуратно выкатил на землю по специально прилаженному скату пять больших железных бочек с маслом. Таможенник наблюдал за этим из окошка своей конторки.
Вальденберг заметил его и помахал рукой. Он указал пальцем сначала на бочки, потом на свой корабль.
– О'кей? – крикнул он и добавил с сильным акцентом по-французски: – Cava?
Таможенник кивнул и исчез в окне, чтобы сделать пометку в журнале. По приказу Вальденберга два итальянца обмотали бочки тросом и начали по одной поднимать их на борт лебедкой.
Земмлер был необычайно суетлив, принимая раскачивающиеся бочки и покрикивая на стоящего за лебедкой Вальденберга, чтобы полегче опускал их вниз. Они исчезли в зияющей темноте грузового трюма «Тосканы», и вскоре крышка люка была установлена на свое место и тщательно задраена.
Лангаротти, получив по накладной, к этому времени уже давно укатил восвояси. А через несколько минут после этого зеленый комбинезон полетел на дно мусоросборника в центре города. Сидя на причальном столбике, кнехте, в дальнем конце набережной, Шеннон наблюдал за погрузкой с замиранием сердца.
Он бы предпочел сам принимать в этом участие, как Земмлер, потому что ожидание было просто болезненно невыносимо, куда хуже, чем активные действия.
Когда все было кончено, на «Тоскане» стало тихо. Капитан со своими людьми спустился вниз, механик, вышедший на палубу, чтобы глотнуть соленого воздуха, опять вернулся к своему дорогому дизелю. Земмлер выждал полчаса, потом потихоньку сошел на пристань и подошел к Шеннону. Они отошли за угол, чтобы их не могли заметить со стороны гавани.
