Прошли под его крылом, миновали ангар, жужжащий голосами наземного персонала, и попали в командный пункт. Часть «всемерной поддержки» гостей состояла в радушном приеме шестерых грубоватого вида британских десантников, которые находились здесь же, вдумчиво разглядывая на стене экранные изображения.
Обрадованный появлению начальства американский мастер-сержант (судя по петличкам, специалист связи) вскочил, вытянувшись в салюте. Ловец на входе тоже козырнул.
Первое, что Ловец обнаружил при взгляде на шестерых бриттов, это то, что на их камуфляже нет ни погонов, ни других знаков отличия. Лица и руки у них загорелы до смуглоты, лица небриты, волосы взъерошены. Исключение составлял один с головой лысой, как бильярдный шар.
Между тем кто-то из них был в звании младшего офицера и считался командиром. Интересоваться напрямую было бы бестактно, проще выяснить по ходу дела. К которому Ловец с ходу и приступил.
— Джентльмены, я полковник Джеми Джексон из морской пехоты США. Ваше правительство в лице премьер-министра любезно согласилось, чтобы вы сегодня ночью оказали нам услугу, что при вашей выучке и компетенции не составит труда. Речь идет о небольшой секретной операции. Кстати, кто тут у вас за старшего?
Если Ловец полагал, что при упоминании премьер-министра отрядик блаженно преклонит колена, то он, видимо, не на тех нарвался. Один из шестерых шагнул вперед. В его голосе, когда он заговорил, чувствовались годы учебы в дорогом закрытом пансионе, сугубо частном (заведения, которые британцы с присущим им талантом выдавать одно за другое именуют «публичными школами»).
— Это я, полковник. Звание капитан, имя Дэвид. У нас в команде фамилии, звания и козыряния не в ходу. Исключение, само собой, перед королевой.
Сравниться с благообразной седой леди из Букингемского дворца Ловец не мог никак, поэтому сказал:
— Вот и хорошо. Чем козырять чинами, лучше сосредоточиться на деле. А меня зовите просто Джеми. Ну что, Дэвид, знакомь со своими ребятами.
Остальная пятерка состояла из двоих сержантов, двоих капралов и одного рядового (у Следопытов звания вслух не произносятся, но для американского полковника все же сделали исключение). Каждый имел свою специальность. Пит был сержантом и медиком, причем уровня далеко не ординарного. Бэрри тоже был сержантом, а также специалистом по всяким типам оружия. Смотрелся он как плод любовной страсти носорога и танкетки: здоровенный — два с лишним метра, — и твердый во всех местах. Из капралов один звался Дей (по-валлийски «чародей») и отвечал за связь, а с собой носил образчики своего чародейства, помогающие Следопытам после приземления поддерживать контакт, как оказалось, и с Джибути, и с Тампой. Более того, при нем был еще и видеоэкранчик, позволяющий видеть все, что видит сверху дрон.
Лысого звали, разумеется, Кудряшом, и был он механиком-водителем с намеками, можно сказать, на гениальность.
Самым младшим по возрасту и званию был Тим. В свое время он пришел из службы снабжения, а теперь был специалистом по всевозможным типам взрывчатки, а также по разминированию.
Перед мастер-сержантом стоял большой экран, который в точности передавал все, что видел человек, контролирующий дрон с базы ВВС «МакДилл» под Тампой. Мастер-сержант подал Ловцу гарнитуру с наушником и микрофоном.
— Говорит полковник Джексон с базы в Джибути, — сказал Ловец. — Тампа, слышите меня?
На протяжении полета, до самого снижения, он постоянно был на связи с мастер-сержантом Оурдом. Но за восемь часовых поясов к западу смена в Тампе поменялась. Теперь голос был женским — густая южная тянучка, патока на тростниковом сахаре.
— Тампа слышит, сэр. За пультом специалист Джейн Олбрайт.
— Джейн, что там у вас? Докладывайте.
— Незадолго до захода солнца цель прибыла в мелкую деревушку посреди пустыни. Мы сосчитали всех, кто вылез из «технички»: пятеро в открытом кузове, из них один в красной бейсболке. Еще трое находились внутри машины. Их вожака поприветствовал кто-то вроде здешнего старейшины, после чего дневной свет стал гаснуть и силуэты перешли в тепловые инфракрасные пятна. Но с самым последним светом с севера подъехали еще два пикапа. В них находилось восемь человек, причем один из них передвигался с трудом и его с боков волокли двое. Судя по светлым волосам, это, похоже, и был пленник. Буквально за минуту наступила темнота; при этом один из тех, кто приехал с южной группой, примкнул к северной. С ней остался и пленник. Судя по красным тепловым сигналам, они разместились в двух домиках по обе стороны от центральной площади, где поставили все три машины. С остыванием двигателей пятна там исчезли. Из обоих тех домов, похоже, никто не выходил. Единственные из оставшихся тепловых сигналов исходят со стороны козьего прудка; он находится чуть в стороне от деревенской площади. Еще несколько пятнышек поменьше — это, по-видимому, собаки.
Поблагодарив оператора, Ловец подошел к стене, куда проецировались изображения. Деревня в реальном времени изучалась новым заступившим на дежурство беспилотником. У этого RQ-4 запас полетного времени составлял тридцать пять часов — больше чем достаточно, — а своим радаром с синтезированной апертурой и электрооптической инфракрасной камерой он ухватывал внизу любое, даже мельчайшее, движение.
Несколько минут Ловец меж темных квадратов домов рассматривал красноватые точки собак.
— Дэвид, какое у вас есть средство от собачьего лая?
— Против псов? Пуля.
— Громковато.
— Мы не промахиваемся.
— Один завизжит, остальные с лаем разбегутся, — с сомнением вздохнул Ловец и, повернувшись к мастер-сержанту, сказал: — Надо послать кого-нибудь в медпункт. Попросить там самых сильного и быстродействующего снотворного, желательно съедобного. А на продовольственном складе взять несколько упаковок сырых стейков.
Сержант взялся за телефон. Следопыты переглянулись. Ловец тем временем подошел к фотоснимкам, сделанным на последнем издыхании дня. Домишки из местного песчаника фактически полностью сливались с песчаными наносами пустыни; на расстоянии сложно различить даже днем. Вокруг торчало несколько чахлых деревьев, а по центру деревенской площади находился источник жизни деревеньки — колодец.
Тени под заходящим солнцем стелились с востока на запад длинными указующими перстами. Отчетливо были видны три «технички», припаркованные рядышком возле колодца. Вокруг них торчали фигуры, но было их явно не шестнадцать; скорее всего, некоторые уже разбрелись по домам. Снимков было восемь, с разных углов, но все на одну тему. Польза от них состояла в том, что можно было выверить наиболее оптимальный угол броска — с юга.
Ближе в эту сторону стоял дом, где разместилась группа из Марки, а от него в пустыню выходил проулок. Ловец подошел к подробной топографической карте, пришпиленной рядом со снимками. Кто-то позаботился обозначить на ней красным крестиком место предстоящей высадки в пустыне. Вокруг себя Ловец собрал шестерых Следопытов и с полчаса выкладывал свои наблюдения, выводы и задумки. О многом до его прибытия догадались и сами Следопыты.
