– Послушай, парень, ну что ты разорался на весь поселок!
Хозяин сегодня не приезжал! – Это уже Татьяна. Вот идиотка! Могла то же самое
сказать из-за двери!
Не выдержав, я встала и вышла в коридор.
В коридоре стояли двое. Разъяренная домработница и… тот
самый мужчина, с которым мы познакомились (весьма близко) в «Праге». Увидев
меня, он замер на месте.
Татьяна театрально взмахнула руками и быстро затараторила:
– Это Игорь. Сын нашего соседа. Ему, видите ли, дядя Саша
понадобился. А где я его возьму? Из-под земли, что ли, достану? Не было сегодня
хозяина, не было! Наверное, он в Москве ночевать остался.
– Заткнулась бы ты лучше, Танька, а то ведь я могу шепнуть
кое-что дяде Саше на ушко, и он тебя быстренько уволит. Поедешь на свою родную
Украину. – Игорь усмехнулся и бросил на меня оценивающий взгляд. – А это кто?
– Это моя подруга. В гости приехала. А насчет увольнения ты
не каркай. Я тут пашу от зари до зари как проклятая, поэтому мне увольнение не
грозит.
– Так ты, выходит, тоже с Украины приехала? – спросил он не
без превосходства в голосе. Тоже мне москвич!
– Нет, я с Молдовы, – с вызовом ответила я.
– А тебе не кажется, что мы встречались раньше?
– Нет. Я вижу вас в первый раз.
– А у тебя с памятью все в порядке?
– Пока не жалуюсь. Я помню всех мужчин, с которыми
встречалась раньше. Уж тебя бы я точно запомнила. – Раз он на «ты», то и я буду
так же.
– Ну надо же, – усмехнулся Игорь. – А я вот знаю, где ты
работаешь. Ты в мясной лавке торгуешь. Вот только не помню, на каком рынке
стоишь.
– На Люблинском. Третий павильон слева.
– Теперь буду знать.
В воздухе повисло молчание. Игорь по-прежнему не спускал с
меня глаз. Уходить он, по всей видимости, не собирался. Первой не выдержала
Татьяна. Она широко раздула ноздри, подбоченилась и закричала:
– Послушай, ты к дяде Саше пришел или на мою подругу
пялиться?!
– Вообще-то к дяде Саше, но раз у тебя такая подруга…
– Закатай губищи, парень! Дяди Саши дома нет, и тебе здесь
делать нечего.
– Но во дворе стоит его машина.
– Ну и что? У него машин много.
Игорь бесцеремонно отстранил домработницу и прошел в
столовую.
– Ой, да у вас тут настоящий пир. Шампанское течет рекой.
Пируете, значит, девочки, пока хозяев нет?!
– Пируем, – с вызовом сказала Татьяна. – А что?
– И не скучно вам без мужиков? Может, ваше женское общество
разбавить нужно?
– Без тебя обойдемся, благодетель!
– Так, говоришь, дядя Саша не приезжал?
– Не приезжал.
– А я-то думал, что он меня видеть не хочет. Мы с ним на
рыбалке повздорили. Хотелось наладить контакт…
– В следующий раз наладишь, – Татьяна, надо отдать ей
должное, держалась стоически.
– Расслабься, я сейчас уйду, – бросил ей Игорь и уже более
мягко сказал мне: – Ничего не заканчивается, пока не заканчивается. Знакома ли
тебе эта фраза?
Я не ответила и отвела глаза в сторону.
– Я в соседнем доме живу. У нас тоже пирушка складывается.
Гости приехали, шашлык жарим. Приходи, я буду ждать.
Игорь подмигнул Татьяне и пошел к выходу.
Татьяна закрыла за ним и со злостью пнула входную дверь
ногой.
– Придурок хренов! Шурик ему понадобился! Ломится, как к
себе домой… А ты-то зачем вышла?
– А что я, по-твоему, должна была делать? Сидеть и ждать,
пока он сам в столовую войдет?
– А ты с ним вправду знакома?
– Да нет… Он меня с кем-то спутал.
Мы вновь сели за стол и разлили шампанское. Татьяна
задумчиво покрутила бокал в руке.
– Классный мужик, – сказала она. – И симпатичный, и при
деньгах. Редкое сочетание… Предки у него богатые. А дом внутри еще похлеще, чем
у Шурика.
– Я же тебе говорила, что от машины надо поскорей
избавиться. Видишь, сосед подумал, что Шурик здесь. Машина-то на виду стоит.
– Ничего страшного! Одна стоит, а на другой он по Москве
катается. Сама знаешь, сколько у Шурика машин. Можно со счету сбиться. Мало ли,
на какой он уехал. Шурик любил машины менять. Слабость у него такая.
Нормальная, здоровая слабость… Кто-то марки коллекционирует, кто-то значки, а
Шурик – машины. Такое своеобразное хобби.
После затянувшегося ужина Татьяна убрала посуду и, зевая,
сказала:
– Давай спать. Завтра отгоним тачку и разбежимся как в море
корабли.
– Да ты, никак, на родину собралась?
– А чего я там не видела? Уволить меня не уволят. Все равно
за домом уход нужен, а я на совесть работаю. Лучшей домработницы им и не найти.
Нравится мне здесь, Маргарита. Особенно когда хозяев нет. Извращенец Шурик под
сосной лежит, так что мне теперь ничего не угрожает. Ни-че-го.
Татьяна зевнула еще раз, потерла сонные глаза и спросила:
– Может, тебе все-таки в спальне постелить? На диване, поди,
неудобно.
– Нет, мне там Шурик мерещиться будет, – замахала я руками.
– А ты ложись в гостевой. Она на втором этаже. Там кровать
хорошая. Белье я сегодня поменяла.
– Мне кажется, я не усну. Какой, к черту, сон, после всего
этого.
– Постарайся себя заставить. Завтра нужно встать бодрой,
полной сил. Тебе же за рулем сидеть!
Татьяна пожелала мне спокойной ночи и ушла. Я небрежно
сдернула безвкусное, расшитое огнедышащими драконами шуршащее китайское
покрывало с широкой двуспальной кровати, походила по спальне из угла в угол,
выключила раздражающе яркий верхний свет (достаточно лампы в изголовье), легла
и уставилась в потолок.
Рядом, на тумбочке, лежал томик Оскара Уайльда. Подсунув под
спину подушку, я взяла его и принялась не спеша перелистывать страницы.
«Счастливый Принц», «Соловей и Роза», «Мальчик-звезда»… «Кентервильское
привидение». Последний раз я читала его в детстве. «Материально-идеалистическая
история». Вот как?
