А раз так, то и не буду. Теперь у меня есть отличное
противоядие от любви – Шурик, например, и другие любовники, благодаря которым я
могу одеваться в дорогих бутиках, обедать в престижных ресторанах, отдыхать на
лучших курортах… И все это за «спонсорский» счет!
Мужчины… Они как маленькие дети… Они непостоянны, они хитры…
Но – не хитрее меня.
Потому что я сердцеедка. Я поедаю… нет, я пожираю чужие
сердца, но никого не пускаю в свое.
Некоторые говорят, что у меня нет сердца. Так ли это? Я
прикладываю руку к груди и чувствую, как оно громко стучит, требуя новых и
новых жертв.
Ну что ж, готовьтесь к закланию, господа!
Глава 1
Итак, я сидела в своем кабинете, смотрела в окно и думала о
предстоящем дефиле. Поедут пятеро. Маша, Лариса, Юлька… Эти – вне конкуренции.
Наталья? Красивая девушка… Однако месяц назад она умудрилась споткнуться на
подиуме. Правда, не по своей вине. Как выяснилось, ей подпилили каблук.
Так хоть бы проверила, росомаха! Знает ведь, что на показах
всякое бывает – и битое стекло в туфельках, и сломанные «молнии» на платьях. Я
и сама через это прошла. Но теперь – все. Теперь я владелица собственного
агентства. На моей двери висит блестящая латунная табличка: «Директор». Каждый
день я смотрю на нее и радуюсь. Директор… Уважаемый человек… Со мной считаются,
к моему мнению прислушиваются – приятно, черт побери! И выгляжу я хоть куда.
Обтягивающее, совсем не директорское платье с большим вырезом, зеленые озорные
глаза, копна вьющихся волос, нежная кожа… Я хороша собой, я молода, и все у
меня впереди!
Неожиданно зазвонил телефон, и я подняла трубку.
– Привет, дорогуша. Чем занимаешься?
Наигранно бодрый мужской голос заставил меня поморщиться.
Опять Шурик…
Звонит в день по несколько раз и вечно интересуется моими
планами. Затушив сигарету о край хрустальной пепельницы, я поправила прическу
и, стараясь скрыть раздражение, ответила:
– Ну чем я могу заниматься на работе? Сижу и бездельничаю.
Это мои подчиненные пусть вкалывают, а директор… Директор свое уже получил.
Шурик по-актерски громко расхохотался и тут же без перехода
забился в приступе сильного кашля – уже настоящего.
– Милый, неужели ты простудился? – Я решила проявить
трогательную заботу о «возлюбленном».
– Да нет, дорогуша, я прекрасно себя чувствую и даже готов
на неслыханные сексуальные подвиги. Может, поужинаем сегодня вместе?
– Поужинаем. Знаешь, я тут кое-что придумала и хотела бы,
чтобы ты проспонсировал мой проект.
– Мне кажется, что ты не меня любишь, а мои деньги.
– Ты не прав! Я люблю тебя сильно и безраздельно: вместе с
твоими деньгами.
– Ну хорошо, хорошо, – снова закашлялся Шурик. – Созвонимся
позже.
В трубке раздались короткие гудки. Я положила ее на рычаг и
выругалась вслух:
– Противный старикашка… Когда-нибудь я расквитаюсь с тобой
за все… Но это будет позже. Сначала я стрясу с тебя побольше денег. Да мне твои
«сексуальные подвиги» уже поперек горла стоят!
Раздражение мое было столь велико, что я вскочила с места и
стала нарезать круги по кабинету, постукивая двенадцатисантиметровыми шпильками
– ниже я давно уже не ношу. Перспектива провести вечер в объятиях Шурика совсем
не прельщала меня, но я надеялась уговорить его вложить деньги в новое дело.
Если уж продавать свое тело этому хрычу, то хоть с выгодой для себя. Ничего,
такой, как он, не обеднеет.
Мои мысли прервал громкий стук в дверь.
Я подошла к креслу и, собираясь сесть, крикнула:
– Войдите!
На пороге появилась неестественно бледная секретарша. В
глазах ее застыл ужас.
– Катюша, что случилось? К нам приехал ревизор или
пожаловала налоговая инспекция?
– Хуже… – Голос секретарши задрожал, как у девчонки,
собирающейся разрыдаться.
– Ну, говори, Катя, не тяни резину..
– Машу Максимову убили.
– Как убили?! Не может быть!
Маша Максимова была у нас ведущей фотомоделью и приносила
приличные деньги. Характер у нее был на удивление спокойный – она ни с кем не
ссорилась, всегда готова была уступить… Если я не ошибаюсь, в последнее время
она жила с молодым преуспевающим бизнесменом. Кажется, они собирались
пожениться…
– Катя, ты не ошиблась? – с надеждой в голосе спросила я.
– Ее нашли в квартире жениха с перерезанной шеей.
Боже мой… У Маши была немыслимо длинная и тонкая шея…
Лебединая… Неужели у кого-то поднялась рука на такую красоту? В это не хотелось
верить!
– За что ее?
– Не знаю. Только что позвонили из милиции и сообщили…
Я постаралась взять себя в руки. С трудом, но мне это
удалось.
– Успокойся, Катюша. Иди работать. Я постараюсь связаться с
Машиными родными. Возможно, они еще ничего не знают.
Телефон Машиной мамы, жившей в дальнем Подмосковье, упорно
молчал. Что ж, это к лучшему, пусть узнает о случившемся не от меня. Девчонки –
Машины подружки – как ни странно, оказались в курсе – быстро же долетают дурные
известия. Из их сбивчивых рассказов я поняла, что Машу обнаружила соседка,
случайно увидевшая приоткрытую дверь. Маша лежала на полу в кухне, истекая
кровью. Помочь ей было уже нельзя.
Приехавшая по вызову соседки опергруппа предположила, что
убийство совершено с целью ограбления: из квартиры пропала бытовая техника,
стоявшая на виду. В настоящее время тело моей сотрудницы – теперь уже бывшей –
находится в морге.
Тяжело вздохнув, я достала из сейфа фотоальбом и открыла
его. Маша… Красивая стройная девушка с выразительными глазами. Я не могла
представить ее мертвой… Она пришла ко мне совсем юной неопытной девчушкой и за
короткий срок обогнала многих. Может, позавидовал кто?
Да ну… Какая ерунда: от зависти – убить…
На глаза попался номер сотового Машиного жениха. Надо бы
выразить ему свои соболезнования. Пусть знает, что он не одинок в своем горе.
Мы все разделяем его. Мы…
– Алло, – раздался приглушенный мужской голос.
Я тяжело вздохнула и почти шепотом спросила:
– Простите, вы Алексей?
