– Это плохо, Катюша. Немедленно выясните и доложите, в какой
больнице он лежит. У человека такое горе, надо быть чутким к нему.
– Хорошо, я узнаю и сообщу вам.
Покачивая крупноватыми для ее фигуры бедрами, Катя вышла. Я
облегченно вздохнула. Значит, Алексей жив, «Скорая помощь» подоспела вовремя.
Надеюсь, мне зачтется это доброе дело.
Напротив моего стола висело большое зеркало.
Я привезла его из Венеции. Помнится, дикие деньги заплатила
за доставку, но ни разу потом не пожалела. Из зеркала на меня смотрела молодая
женщина. Глубокое декольте придавало ей особый шарм. Я встала и подошла к
зеркалу поближе.
Длинные, стройные ноги в дорогих шелковых колготках могли
свести с ума не одного мужчину.
Обожаю красиво одеваться! И раздеваться мне тоже нравится.
Кстати, трусиков на мне нет. В последнее время я почти не ношу нижнего белья.
Может, это и не гигиенично, но зато модно. Последний писк,
можно сказать. Если бы Шурик был живой, то не упустил бы возможности залезть в
мои колготки. Похотливый старикашка! Признаться честно, я любила его чуткие
пальцы. Они были такие умелые! А самое главное, он точно знал, как меня
удовлетворить. Всякий раз это происходило по-разному. Изобретательности у него
было не отнять… Но и я не оставалась в долгу.
Я делала Шурику минет. Я сжимала его старческий член ярко
накрашенными губами и доводила до нужной кондиции. Шурик говорил, что у меня
самый чувственный рот на свете.
Ладно, хватит о Шурике. Я дала себе слово забыть его. Я буду
молить бога, чтобы его смерть не навредила мне. От неприятных мыслей меня
отвлекла секретарша.
– Алексей лежит в больнице МПС. Вот адрес. Он ранен.
Подробностей я не знаю, – отчеканила она.
Я взяла листочек из ее рук, свернула пополам, сунула в
сумочку и посмотрела на часы.
– Катюша, мне нужно уехать на пару часов.
– Вы поедете к Алексею?
– Да, ты угадала. Хочу его навестить.
В конце концов, он был гражданским мужем нашей сотрудницы…
Катюша понимающе кивнула и, так же покачивая бедрами, вышла.
Раньше она работала манекенщицей, потом вышла замуж, родила ребенка, располнела
и ушла с подиума. По старой памяти я взяла ее к себе. Иногда она принимала
участие в показах. Всего-то раз в год, а то и реже – современные модельеры
предпочитают худых. Грудь – девяносто, талия – шестьдесят, бедра – девяносто,
при росте под два метра – это считается красивым. Рост у меня подходящий, грудь
– девяносто два, талия – шестьдесят четыре, бедра – тоже девяносто два. Для
моих-то лет совсем не плохо. Но такой я была не всегда. В юные годы я была
пышечкой. Семьдесят три килограмма живого веса, сами подумайте! Правда,
некоторым это даже нравилось, но когда я пришла в модельный бизнес, надо было
срочно худеть.
Тут-то и случилась заминочка. Худеть мой здоровый девичий
организм никак не хотел. Что я с ним только не делала: и диеты изнуряющие
соблюдала (до сих по на ананасы смотреть не могу!), и из тренажерного зала не
вылезала, и в банях парилась…
А потом подсела на таблетки. Маленькие такие разноцветные
таблеточки. Тайские, китайские – один черт. Вместо завтрака съедаешь
красненькую, вместо обеда – зелененькую, вместо ужина – оранжевую. И все! Через
месяц я уже напоминала скелет.
Анатомию можно было изучать. Это верхние ребра, это нижние…
По подиуму ходила качаясь. Поклонники, однако, как и прежде, задаривали меня
цветами, а я, принимая букеты, едва ли не падала под их тяжестью. Больше трех
килограммов я вообще поднять не могла. Однажды я почувствовала себя совсем
плохо и попросила девчонок вызвать «Скорую».
Прямо с работы меня увезли в больницу. В крови у меня
обнаружили всю таблицу Менделеева. Врачи вообще удивлялись, что я осталась
жива. Хорошо, спохватилась вовремя… На ноги меня поставили, вес я набрала, но
уже не такой, как был раньше.
С тех пор я таблеток не принимаю. Все, зареклась…
Лежала я тогда в частной клинике. Лечение оплачивал мой
тогдашний любовник. Было ему лет пятьдесят, наверное. А мне – двадцать.
Женатый, конечно. Но жена-итальянка бывала у него наездами. Кажется, она
руководила какой-то крупной миланской фирмой. Дети – у них были совместные
дети, уже взрослые – учились за границей… Он и меня баловал, как дочку. Чуть ли
не с ложечки кормил. Принес в палату цветной телевизор, видик, поставил
музыкальный центр. Холодильник ломился от продуктов. Это после моего-то
голодания! После больницы я его отблагодарила как могла – телом, конечно… Уже и
не припомню, из-за чего мы с ним расстались. Наверное, более богатый
подвернулся. Других причин нет. А потом появился Шурик. Но – о покойниках ни
слова. Шурика я не знала и знать не хочу.
Наскоро распорядившись о текущих делах, я села в машину и
поехала к Алексею. Алексей неподвижно лежал под капельницей. Глаза закрыты. Под
кроватью стояла желтая больничная «утка» – к счастью, пустая. Воздух в палате
был тяжелый. Такой тяжелый, что меня чуть не стошнило. С трудом преодолевая
брезгливость, я присела-таки на краешек кровати и негромко кашлянула. Алексей
вздрогнул и открыл глаза.
– Привет! – Я постаралась улыбнуться как можно шире.
– Привет, – глухо произнес Алексей. – Отлично выглядишь.
– Стараюсь. Профессия обязывает. Ты как?
– Держусь. В реанимации сутки провалялся. Самое страшное,
что я не попал на Машкины похороны.
– Похороны прошли на уровне. Когда поправишься, обязательно
сходишь на Машину могилку.
– Само собой. Мне уже говорили, что все было нормально. А ты
там была?
Я опустила глаза и сказала:
– Я не смогла. У меня уважительная причина. У друга
неприятности… Но к Маше я относилась прекрасно. Она была потрясающая девушка.
Послушай, а что же тогда произошло в ванной?
– Да так. Один крендель решил свести со мной счеты.
– Ничего себе счеты… А ты обращался в милицию?
– Нет. Я с ним сам разберусь, без легавых.
– А может, лучше с легавыми?
– К легавым пусть лохи обращаются. А у меня достаточно
связей, чтобы отомстить.
– А ты уверен, что справишься?
– Вполне. Главное, выработать нужную стратегию.
– У тебя дом такой крутой, а попасть туда проще простого…
