– Да, получается, что так. Спасибо архитекторам! Впредь буду
умнее – надо окна закрывать как следует.
Я помолчала несколько секунд, затем набралась смелости и
спросила:
– Алексей, а твое ранение как-то связано с гибелью Маши?
– Думаю, что нет, – ответил он.
В палату зашла медсестра и сняла капельницу.
Алексей устроился поудобнее, и мы стали непринужденно
болтать о всякой ерунде. Впрочем, болтала больше я, иногда привирая сверх меры,
а Алексей слушал открыв рот, лишь изредка перебивая меня вопросами. Я
рассказала о том, что с двух лет ездила с родителями за границу, а в десять
впервые побывала в Соединенных Штатах. Мне безумно понравился американский
образ жизни, и именно ему я старалась соответствовать в период взросления. Если
бы не та давнишняя поездка в Америку, я, возможно, была бы другой.
Алексей погладил меня по бедру горячей дрожащей рукой и
возбужденно сказал:
– Маргарита, я хочу знать о тебе все!
– Как все? – немного растерялась я.
– Ну, например, в какой школе ты училась?
– В английской, на Цветном.
– Наверное, ты была хулиганкой?
– Еще какой! Я разговаривала на уроках, я обижала мальчишек.
– Ты обижала мальчишек?
– Конечно. А что в этом такого?
– Еще скажи, что ты дергала их за косички, – рассмеялся
Алексей.
– Ну, не за косички, но за воротники дергала точно. Ты
знаешь, мне ничего не запрещали.
– Почему?
– А бесполезно было что-либо запрещать. Даже если директор
говорил «нет», я все равно поступала по-своему.
Неожиданно Алексей замешкался и после небольшой паузы
спросил:
– Рита, а в твоей жизни были глубокие чувства?
– Глубокие чувства? Пожалуй, да.
– Они и сейчас есть?
– А не слишком ли ты любопытен? Ну, ладно, ладно, скажу! Все
мои глубокие чувства закончились еще в молодости.
– А почему они закончились?
– Потому что потому – все кончается на «у», – невесело
рассмеялась я. – Этот человек сделал для меня очень многое, Алеша. И даже
вытащил с того света. Я ему, конечно, благодарна, но… Спустя какое-то время
обнаружилось, что нам скучно в обществе друг друга. И он, и я стали искать
развлечения на стороне. Он искал активнее…
Я замолчала и отвернулась к окну. Не хватало еще только
разреветься!
Алексей взял меня за руку и уверенным голосом сказал:
– Маргарита, выходи за меня замуж. Такую, как ты, я ждал всю
свою жизнь. Поверь, это правда. Медовый месяц мы с тобой проведем на Бали. Хоть
туда и лететь двадцать шесть часов, но это стоит того. Я буду носить тебя на
руках, я буду усыпать твою кровать лепестками роз, я буду угадывать твои
желания. А потом мы вернемся в Москву. Мы будем оба работать, это поможет нам
сохранить нежные чувства друг к другу. По-моему, жена-домохозяйка – это слишком
скучно. В выходные дни мы будем с тобой путешествовать. Возьмем билеты и улетим
в Ниццу. В Париж тоже можно. Или в Рим.
– В Париже я была, – улыбнулась я. – Я везде была, кроме
Бали.
– А затем ты родишь мне маленького мальчика, – не слушая
меня, продолжал Алексей. – Он будет похож на меня, и мы назовем его моим
именем. Это будет чудесный мальчик. Впрочем, глаза у него будут твои. Такие же
большие и красивые. Я нормальный, обеспеченный человек, Рита, и я могу подарить
тебе именно такую жизнь, какую ты заслуживаешь. Бедность тебе не грозит.
– Конечно, не грозит, – равнодушно пожала я плечами. – С
чего бы она мне грозила, если я и сама в состоянии себя обеспечить!
– Да это я так, к слову. Рита, я знаю, что ты пока ко мне
никак не относишься, но ты меня обязательно полюбишь, вот увидишь. А я полюбил
тебя с первого взгляда…
– Алексей, мы с тобой говорим о каких-то непонятных вещах…
– Почему же о непонятных? Я сделал тебе предложение – что же
тут непонятного? Кстати, ты можешь не отвечать сразу. Подумай, пока я лежу в
больнице. А как только выпишусь, мы с тобой все обсудим. Надеюсь, ты примешь
верное решение, дорогая.
– А как же Маша? – спросила я, стараясь не смотреть Алексею
в глаза.
– Маша?!
– Ну, да. Ты же ее тоже любил.
– Маша умерла.
– Так ты хочешь на мне жениться, чтобы побыстрее залечить
свое горе?
– А разве горе можно залечить? Горе оно и есть горе. А на
тебе я хочу жениться потому, что меня очень сильно влечет к тебе. И я ничего не
могу с этим поделать, Рита.
– Но ведь Маша умерла совсем недавно!
– Да, это так. Но ведь жизнь не стоит на месте. Воспоминания
о Маше я пронесу через всю свою жизнь. Мне будет трудно свыкнуться с мыслью,
что ее не воскресить. И все же я не сломаюсь. А ты поможешь мне пережить беду.
Ты и мои друзья.
Даже сейчас, в больнице, они посещают меня постоянно. На
смену Маше придет совсем другая женщина – так уж устроена жизнь, моя дорогая, и
мне бы хотелось, чтобы этой другой женщиной стала ты. Такая, как ты, не оставит
меня в трудную минуту. Я… я верю в тебя.
– Но я же не служба помощи пострадавшим! – ляпнула я, не
подумав.
Алексей отвернулся к окну и не произнес больше ни слова.
– Может, тебе фруктов принести? – ласковым голосом спросила
я, чтобы сгладить неловкость. – Ананасов, яблок или мандаринов.
– Спасибо, я не голоден. Мне друзья приносят, – сухо ответил
Алексей, даже не глядя в мою сторону Я встала и сделала шаг к больничной двери.
– Ну, я пойду…
Ответа не последовало.
– Ты звони, если что понадобится.
Алексей по-прежнему лежал без движения.
Я махнула рукой, спустилась по лестнице, села в свою машину
и уехала.
…А затем наступили рабочие будни. К Алексею я больше не
ездила, да и он не докучал мне звонками. Правда, пару раз я поручала Катюше
отвезти в больницу свежие фрукты, но она неизменно возвращалась в офис с
сетованиями на то, что Алексей не пожелал ее принять.
