Слабый свет в ее глазах померк.
— Ах да.
— Грейс. — Диккан поставил стакан на стол и прижал ее к себе. — Ты не умрешь. Скажи мне, что не собираешься умирать. Мне столько нужно тебе сказать. Не уходи!
Ее взгляд стал рассеянным, силы были на исходе.
— Какая же я тогда Фэрчайлд? — спросила она.
Но на этот раз, хотя она и снова заснула, Диккан почувствовал в ней перемену: какое-то ощущение покоя, которого не было раньше, как будто она наконец приняла решение.
— Тебе лучше остаться, — угрожающе произнес он, прижимая ее к груди, чтобы слышать биение сердца и передать ей тепло своего тела, волю и жажду к жизни. Дать ей все возможное, пока она позволяла ему. Диккан не заметил, что ее волосы намокли от его слез.
Наверное, он заснул, потому что очнулся от того, что кто-то легонько потряс его за плечо.
— Диккан?
Он обернулся и увидел склонившуюся над ним Кейт.
— Ей лучше, — сказал он и снова посмотрел на Грейс. Она все еще спала, но он мог поклясться, что ее щеки чуть зарумянились. Он должен был в это верить. А как же иначе?
— Хорошо, — ответила Кейт, — значит, ты можешь помыться и спуститься вниз. Биддл тебя ждет.
Осторожно выпустив Грейс из объятий, Диккан встал и потянулся. Солнце уже взошло. Желтые и зеленоватые краски в комнате стали мягче, и кожа Грейс приобрела золотистый оттенок.
— Нет, спасибо, — сказал он, не сводя с нее глаз. — Я нужен Грейс.
Кейт подняла сброшенный им три дня назад сюртук и теперь осторожно держала его двумя пальцами.
— Ты нужен Грейс выспавшимся и пахнущим получше, чем сейчас. — Он хотел что-то возразить, но Кейт нахмурилась. — Диккан, не думала, что мне когда-то придется сказать такое, но от тебя дурно пахнет. Ты три дня не выходил из комнаты. А теперь будь умницей и помойся. К тебе пришли гости.
Он слабо улыбнулся:
— Она спит…
Диккан потянулся за сюртуком, но тут заметил, в дверях Беа, которая пристально глядела на лестницу, словно опасаясь того, кто вот-вот по ней поднимется. Его охватил страх.
— Какие еще гости?
Беа покачала головой:
— Геенна.
Диккан повернулся к Кейт, и та вздохнула:
— Епископ.
Ему показалось, будто его ударили.
— Какой еще епископ?
Кейт нахмурилась:
— Ты прекрасно знаешь какой. Они с твоей матерью в Красной гостиной пытаются запугать Оливию.
Диккан понимал, что соображает плохо, но совершенно не мог взять в толк сказанное Кейт.
— Какого черта им здесь надо?
— Огонь и сера, — пробормотала Беа, не двигаясь с места.
— А кроме этого? — Диккан потер лицо, и его охватила невероятная сонливость. — Джек ведь не стал бы приглашать их на свадьбу?
— Не говори глупостей. — Кейт положила на лоб Грейс мокрое полотенце. — Они пришли к тебе. Оливия говорит, твой отец в бешенстве.
Диккан разозлился, но знал, что если проигнорирует приглашение, то его отец разнесет весь дом. Поэтому он в последний раз поцеловал Грейс в лоб и направился к гостиной, где его уже ждал Биддл.
Через полчаса он появился в Красной гостиной Оливии, где бедняжке приходилось в одиночку выдерживать натиск его родителей.
— Кейт ждет тебя наверху, — сказал он, увидев панику в ее глазах.
Должно быть, его родители были в ярости. Тем хуже для них, потому что у Диккана уже не осталось терпения.
— Мама, отец, — приветствовал он их, когда Оливия вышла, — вы пытались запугать моих друзей?
— Твое легкомыслие отвратительно, — отозвался отец, вставая с места. — Это очень важно, иначе мы бы не пришли.
Диккан склонился к руке матери.
— Не вижу своих сестер. С ними все в порядке?
Ее ноздри раздулись.
— Я оставила их на попечении твоего кузена-герцога в Мурхейвене. Мне известно, что здесь Кэтрин. Я не хочу, чтобы мои дочери виделись с этой распутной женщиной.
Диккан вздернул бровь.
— А Кейт всегда так хорошо о тебе отзывается.
Его мать хмыкнула:
— Не желаю слышать имени этой шлюхи.
— Не будь идиотом! — вклинился в разговор отец. — Мы пришли спасти тебе жизнь.
Диккан не выказал удивления высокопарными словами отца.
— Правда, сэр? И как вы это сделаете?
К его изумлению, отец снова вскочил и начал расхаживать по комнате. Епископ никогда себе этого не позволял. Неужели все настолько серьезно?
— Герцог благородно предложил свою помощь, — сказал он. — Его шхуна будет ждать нас у причала и доставит тебя на Ямайку. Там имеются семейные плантации, за которыми нужно присматривать. Мы решили, что уж с этим-то ты справишься.
— Конечно, — спокойно согласился Диккан, хотя его сердце учащенно забилось, — но вопрос в том, за каким чертом это нужно?
Отец остановился и нахмурился:
— Потому что солдаты скорее всего уже следуют за нами по пятам с ордером на арест. Они нашли записку, Диккан, хотя я не понимаю, как ты мог так небрежно оставить ее? Но теперь она у них, и это неоспоримое доказательство.
Диккан подался вперед и скрестил ноги.
— Доказательство чего?
— Проклятие, сэр, как вы можете быть таким легкомысленным?
— Несомненно, это мой порок. Но я по-прежнему в недоумении. Какая именно записка уличает меня?
— Та, в которой ты приказал слуге убить свою жену.
Грейс слышала голоса. Но она не могла ответить, у нее едва оставались силы, чтобы дышать.
— Как такое могло случиться? — прошептала Оливия. — Он твой кузен. Ты должна знать, правда ли это.
— Конечно, нет! — ответила Кейт. — Как ты могла об этом подумать после всех этих дней? И если бы эти негодяи, которые называют себя его родителями, могли рассуждать, они бы тоже это поняли. — Она с отвращением фыркнула.
Что происходит? Снова какие-то неприятности? У Грейс не было сил думать об этом.
«Учись разгадывать загадки, — мысленно услышала она слова отца и увидела, как на его лице появляется ухмылка, как перед предстоящим сражением. — Используй свои мозги. Думай!»
Но на это требовалось слишком много сил, а она устала. И все же ее не оставляло ощущение, что ей известно что-то очень важное.
Именно эта мысль заставила ее пробудиться. Она открыла глаза и увидела, что вся комната залита золотистым полуденным светом, почувствовала запах свежескошенной травы, услышала голоса в доме. Она долго лежала не двигаясь, собираясь с мыслями. Грейс чувствовала себя совершенно разбитой, а голова наотрез отказывалась соображать. Зато желудок наконец успокоился, и на смену спазмам пришла ноющая боль.
