— Тогда выходи за меня. Сделай меня самым счастливым человеком на свете.
— Да, — ответила она, прежде чем храбрость покинула ее и она не сумела бы спросить о том, что действительно хочет знать. Об этом они поговорят позже, потому что мелочи не имеют значения. — Я люблю тебя. Я выйду за тебя замуж.
Кажется, у него перехватило дух.
— Правда?
Впервые за все время она взглянула ему прямо в глаза, и ее сердце трепетало в груди.
— Я люблю тебя всем сердцем.
Диккан внезапно ослабел, как будто был готов скорее к ее отказу. Это было так странно, что Грейс почувствовала, как ее любовь стала еще сильнее. К счастью, она сумела выразить свои чувства. Диккан повернул ее лицом к себе, заключил в объятия и жадно поцеловал.
В глазах Грейс стояли слезы радости.
— Диккан…
Казалось, ее голос вывел его из забытья.
— Да?
Она улыбнулась.
— Теперь, когда мы обсудили все самое важное, ты видишь ту первую картину над моим туалетным столиком?
Он поднял голову, и его глаза потемнели.
— Да.
— Как думаешь, мы сможем воплотить это сегодня ночью?
Диккан подхватил Грейс на руки, и они упали на подушки.
— Конечно. Об этом я и мечтаю.
Вторая свадебная церемония Диккана и Грейс проходила в маленькой каменной церкви в деревне Лонгбридж. Ее проводил местный викарий, добродушный молодой человек по имени Шарп, а жившие по соседству женщины принесли цветы. Гостей не было, только слуги Грейс во главе с четой Харперов. Первая свадьба была устроена для других. Но эта принадлежала лишь им одним.
Диккан не мог в это поверить, но волосы Грейс казались теперь еще более ярко-рыжими, и он видел перед собой солнце, огонь маяка, бушующий пожар. Вместе с волосами сияла и сама Грейс. Она была словно цветок, высаженный в благодатную почву, который тут же расцвел. Теперь ее уже нельзя было принять за ту серьезную старую деву в сером платье.
— Ну, что вы об этом думаете? — пробормотал Харпер.
Диккан повернулся. Его глаза были прикованы ко входу в церковь. У него перехватило дыхание.
— Наивный я человек, — усмехнулся он, — полагал, что мне удастся ее удивить.
Ему следовало это предвидеть. Разве Грейс позволила бы ему победить? Правда, Диккан думал, что найденный им турецкий свадебный костюм, состоявший из бело-золотой парчовой рубашки с поясом и шаровар, произведет на нее впечатление. Он надел огромный белый тюрбан, украшенный двумя перьями цапли, и туфли из лайковой кожи с причудливыми узорами. На поясе висел нож, весь в драгоценных камнях. Какое наслаждение сбросить черно-белый костюм и облачиться в золото! Как это было удобно. Его наряд был таким пышным.
Но не настолько пышным, как у его невесты.
Грейс легко скользила по проходу в алом сари, вышитом золотом, ее руки украшали красные и белые браслеты, на пальцах ног, обутых в сандалии, виднелись кольца, вокруг шеи было обернуто не менее трех свадебных ожерелий из бесценных камней и двадцатидвухкаратного золота. Голову украшал свадебный индийский убор из золота, сапфиров и рубинов, а в ушах покачивались так же украшенные длинные серьги. На ее руках Диккан заметил причудливые узоры из хны. Она была великолепна.
Наконец Грейс подняла скромно опущенные глаза, взглянула на него и рассмеялась.
— Что ж, — обратился к ним мистер Шарп, блестя глазами, — такие наряды в нашей церкви впервые.
Шелковое одеяние Грейс тихо шелестело по каменному полу. Диккан взял ее руку и поднес к губам. Изумруд Хиллиардов мерцал рядом с его рубиновым кольцом.
— Чем мужчина заслужил такое счастье, когда столь необыкновенная женщина согласилась выйти за него замуж?
Он не шутил. Когда-то незаметная Грейс в новом одеянии была экзотичной, чувственной и яркой. Сари, наброшенное на ее распущенные волосы, обрамляло лицо, которое по-прежнему было слишком длинным, лишенным привычной красоты. Но в глазах Диккана это лицо было полно смелости, радости и выглядело очень привлекательным. Он не мог дождаться, когда увидит эти черты в своих детях.
Он был так зачарован лицом Грейс, что совсем позабыл о стоивших целое состояние драгоценностях у нее на шее.
Диккан улыбнулся:
— Ты стоишь намного больше всех твоих камней и золота.
— Раз уж эта похвала исходит от великого халифа, — чуть дрогнувшим голосом произнесла она, — я приму ее.
— Тебе нравится? — спросил он, указывая на свой наряд. — Наверное, теперь мне будет намного труднее снова втиснуться в мой ужасный черно-белый костюм.
— Тогда не делай этого.
Грейс покачала головой, зазвенев золотыми серьгами.
— Я вспомнила, как во время нашей первой свадьбы подумала, что твой черный костюм был своего рода формой, так же как мое серое платье. Наверное, сегодня мы сменили нашу форму на новую. Но я ошибалась. Мы были не в форме, а в масках.
Другой бы на его месте возразил, потому что кем был Диккан Хиллиард без его репутации, одежды, остроумия? Но теперь он лишь хотел стать счастливым мужем, честолюбивым дипломатом и образцовым сельским джентльменом. Грейс наконец позволила ему быть собой. Она словно вытащила его из ящика и освободила.
— Может, это будет частью нашей клятвы? — спросил он, крепко держа ее руку. — Что мы до конца жизни больше не позволим маскам встать между нами?
Грейс тепло улыбнулась:
— Мы только что это сделали. Я люблю тебя, Диккан.
Он поцеловал ее.
— И я люблю тебя, Грейс. А теперь, раз нас никто не подгоняет, давай поженимся и будем жить долго и счастливо.
