Когда врач уехал, я посмотрела на стоявшею
рядом со мной Лерку и прошептала:
— Почему ты плачешь?
— Потому что я чуть было только тебя не
потеряла. Ксюха, милая, ну неужели ты так и не поняла, что отсюда сбежать
невозможно? — грустно сказала она и положила ко мне на кровать коробочку с
ожерельем. С тем самым, которое недавно подарил ей Тигран.
— Что это?
— Ожерелье. Ты что, не узнаешь?
— Узнаю. Это же тебе Тигр недавно подарил!
— Верно. А я дарю его тебе, — со счастливой
улыбкой сказала Лера.
Я отодвинула от себя ожерелье и почувствовала,
как меня бросило в жар.
— Я его не возьму.
— Почему? — обиженно надула губки девушка.
— Потому что ты, можно сказать, потом и кровью
его заработала, а я должна его носить. Лера, поверь, это ожерелье тебе намного
нужнее, чем мне. Мне в нем даже выйди некуда.
— Как это некуда? А Олег появится...
— Он не появится, — резко перебила я Леру и
посмотрела на нее глазами, полными слез.
— Лера, послушай меня всего один раз. Если мы
с тобой действительно подруги, то ты должна меня понять. Даже если Олег
появится, то ему нет до меня никакого дела.
— Почему?
— Потому что мы с ним всего лишь случайные
знакомые и не более того. Если ты думаешь, что мы здесь будем жить вчетвером,
то ты глубоко ошибаешься. Я все равно не докажу ни тебе, ни Тиграну, что у меня
с Олегом совсем не те отношения, которые вы бы хотели видеть.
— Знаешь, какие бы у тебя ни были отношения с
Олегом, я хочу подарить тебе это ожерелье, — поправила растрепавшиеся волосы
Лера. — Мне просто приятно сделать тебе этот подарок как своей самой близкой
подруге.
— Я не могу это принять.
— Если ты не сможешь это принять, значит, ты
не искренна по отношению ко мне и к нашей дружбе. У меня этих ювелирных
украшений полная тумбочка. Складывать некуда. Я это за всю жизнь не переношу.
Тебе все равно ни один мужик ничего подобного не подарит, ведь у тебя к ним не
такое потребительское отношение, как у меня. А мне Тигран еще таких побрякушек
знаешь сколько подарит... Ему это ничего не стоит, — Лера говорила, а на ее
глазах виднелись слезы. — И бриллианты, и камни Сваровски, и все что угодно.
Этот подарок от чистого сердца, поверь. Мне действительно не хватало такой
подруги. Ты не ханжа и ты принимаешь и понимаешь мой образ жизни, просто ты
никогда не сможешь жить так, как живу я. У меня была подруга. Я тебе про нее
рассказывала. Она умерла от наркотиков. Вы были с ней чем-то похожи. Она тоже
не умела жить с мужиками за деньги, поэтому прожила всю жизнь, перебиваясь с
копейки на копейку, заглушая свое безденежье очередной дозой героина.
Лера закурила сигарету и продолжила
взволнованным голосом:
— Выбирая свой путь, я никогда не рассчитывала
на понимание. Оно мне не нужно, и я не испытываю в этом какой-то потребности,
но мне приятно оттого, что ты меня понимаешь. Я горжусь той жизнью, которой
живу сейчас. Когда я была ребенком из неблагополучной семьи, ходила в
стоптанных туфлях и драных колготках, я всегда мечтала о том, что буду ужинать
в самых дорогих ресторанах, танцевать на столах ночных клубов, самых дорогих
заграничных отелей, кататься на яхте, принадлежащей моему любимому мужчине. Мне
действительно жаль, что нам с тобой не по пути. Но это не значит, что от этого
я буду любить тебя меньше. Если ты действительно считаешь меня подругой, то ты
возьмешь это ожерелье. Если нет — значит, ты сделаешь мне очень больно.
Я даже не знала, что и сказать в ответ.
— У меня сын заболел, — с надрывом в голосе
произнесла я.
— Что с ним?
— Температура. Кашель. Насморк. В общем, все
симптомы сильнейшей простуды в одном флаконе.
Не говоря больше ни слова, Лера направилась к
выходу и, остановившись в дверях, посмотрела на меня глазами, полными слез.
— Я на днях в город поеду. Положу тебя в
багажник. Сбегай.
— Правда?!
— Ну конечно, не кривда.
— Лера, ты такая...
— Все девки такую жизнь годами ищут и не
находят, а тебе ее на блюдечке с золотой каемочкой дали, и ты от нее бежишь, —
перебила меня подруга.
— Лера, господи, ты даже не представляешь, как
я тебе благодарна! Ты самая чудесная и потрясающая. Мы же с тобой не
расстается, пойми. Ты же все равно часто в Москву ездишь. Будешь ко мне
заезжать. Мы с тобой еще дадим жару!
— Ксюха, ты меня только не забывай.
— Дуреха, да как же можно тебя забыть. Как
можно забыть наше новоселье, наши танцы на крыше джипа, нашу погоню за
павлинами...
— А ведь мы так по перу из хвоста на счастье и
не вытащили, — Лерка от досады прикусила губу.
— Ничего страшного. Пусть ходят с пышными
хвостами, а мы свое счастье найдем и без их помощи.
— Тоже верно. Просто мне одной их гонять будет
скучно.
— Ты действительно необыкновенная. У тебя
такая харизма, и из тебя энергия так и прет.
— Когда начнешь копаться в воспоминаниях,
открой коробочку, достань ожерелье и вспомни, как нам все-таки с тобой было
здорово. Я, конечно, понимаю, что тебе ходить в нем некуда, но ты хоть иногда
надень его на свою лебединую шею у зеркала и вспомни меня добрым словом. И еще.
У меня к тебе огромная просьба. Даже если у тебя с деньгами тяжело будет, ты,
пожалуйста, это ожерелье не продавай. Даже если наступит самый тяжелый и черный
день в твоей жизни. Оно неприкосновенно. Это же как реликвия. Память обо мне. О
тебе. О нас с тобой. Обещаешь?
— Обещаю, — шепотом произнесла я и вытерла
слезы.
— Никогда не продавай. А если наступит черный
день, то ты вспомни о том, что на этом свете есть такие мужики, которые из кожи
вон лезть будут, чтобы этих черных дней не было. А для этого нужно ведь не так
много. Нужно их просто увлечь...
— Лера, ты так со мной говоришь, как будто
прощаешься.
— Просто после того, как я помогу тебе
сбежать, Тигран точно меня убьет.
— Глупости. Он же тебя по-своему любит. Пусть
какой-то своеобразной, изощренной и, я бы даже сказала, жестокой любовью, но
ведь любит.
