- Ваша Светлость, - при моем появлении дама подымается и приседает в глубоком реверансе. Черные юбки ее ложатся на ковер, сливаясь с ее же тенью, и дама продолжается в двух измерениях. - Мы бесконечно рады вашему вниманию...
Радость в ее голосе весьма сомнительного свойства.
А я осматриваюсь. Комната просторная, с высокими стрельчатыми окнами, которые выходят на небо. Синее-синее, яркое, с солнечным шаром, который дробится в толстых стеклах, с облаками, горными вершинами и витражным кораблем.
В комнате тепло.
На полу - мягкий ковер. За шелковым убранством стен прощупывается войлок. Невысокая мебель сделана именно для детей, а вставшие на дыбы медведи, которыми украшены и ножки стола, и стулья, и все прочие предметы, однозначно указывают, для кого именно создавалась эта комната. В углу - шкаф с армией оловянных солдатиков. Деревянная лошадка на полозьях. Полный рыцарский доспех, пока еще великоватый Йену, выполнен с поразительной дотошностью и мастерством, впрочем, как и щит с гербом Гайяров. Особо поразила меня крепость, сложенная из миниатюрных блоков. Квадратные башни, подъемный мост на тонких цепочках, массив донжона. Лучники на стенах готовы встретить неприятеля.
Конница выстроилась у ворот.
По другую сторону стен, под прикрытием баллист и осадных башен, держатся ровные ряды пехоты. Армия ждет сигнала к атаке. И сомневаюсь, чтобы маленький хозяин добровольно уступил эти сокровища высокородному гостю. Но в комнате достаточно места и игрушек для двоих.
- К нашему огромному сожалению, - дама не смеет сидеть в моем присутствии, но во взгляде ее читается не то, чтобы презрение, скорее некое скрытое необъяснимое превосходство. - Брайан заболел и не может должным образом служить Их Светлости.
Меньше всего Их Светлости нужно, чтобы кто-то ему служил. Йен сидит на ковре, обнимая черного мосластого щенка. И дама морщится, но объясняет.
- Это животное - подарок барона Деграса. Я как раз объясняла Их Светлости, что место собак - на псарне. Их Светлость не желают расставаться с животным.
Вижу. Щенок повизгивает от переполняющих его эмоций, а Йен мрачен. Он прижимает пса к себе, а меня разглядывает с сомнением, которое явно прописывается на его мордашке.
- Я думаю, что Его Светлость в своем праве. Не думаю, что собака доставит какое-то неудобство.
Мне не нравится эта женщина. И отсутствие охраны. Исчезнувший мальчик, родители которого демонстративно проигнорировали возможность познакомить чадо с наследником престола. Подслушанный разговор...
- В Кверро есть доктор?
Я поворачиваюсь к даме, которая позволяет себе выразить некоторое недоумение.
- Не сомневаюсь, что есть, окажите любезность, пригласите его сюда. И можете быть свободны.
Она оскорблена и не скрывает недовольства, но мне все равно. Я ей не верю. Возможно, леди далека от мысли причинить Йену вред, а мои подозрения безосновательны, но рисковать я не хочу.
Дама удаляется, и черная тень, прилипшая к ее юбке, уползает следом. И готова поклясться, что когда за нянькой закрывается дверь, Йен облегченно выдыхает. Но тут же вспоминает обо мне.
- Как ты здесь, Лисенок?
Его вымыли. Постригли. Переодели. Черный костюм с узкими бриджами и бархатной курточкой выглядит дорого и достойно наследника, но вряд ли он удобен. Йен крутит пуговицу, не спуская с меня настороженного взгляда. Решает, я ли это?
Я, только смена декораций влечет и смену нарядов. Нынешнее платье из зеленого бархата с кокетливым кружевным воротничком роскошно. Я не хочу знать, кому оно принадлежало, равно как и туфли, которые немного велики.
- Одежда - это только одежда, она меняется, а люди остаются. Ты кушал?
Кивает.
- Умница. Сейчас придет доктор. Не потому, что ты болен, но... я не хочу, чтобы ты заболел.
Он слишком мал, чтобы играть во взрослые игры, прятаться по подвалам, питаться так, как питались мы, спать по ночам у костра и сутками трястись в седле.
- Доктор не причинит тебе вреда. Он послушает, как ты дышишь, а ты, если тебе что-то болит, покажешь ему, где именно болит. Хорошо?
Я присаживаюсь на ковер.
- Тебе подарили щенка?
Йен кивает и смотрит с вызовом. Неужели думает, что отберу?
- Красивый. Ты уже подумал, как его назовешь?
Щенок выворачивается и галопом несется ко мне. Он дружелюбен и счастлив, как только может быть счастлива собака подросткового возраста. Тяжелая голова. Массивные лапы и худое, змеиное тело, которое, казалось, напрочь лишено позвоночника. Длинный хвост крутит собакой.
- Мой, - подумав, говорит Йен.
- Конечно, твой. Никто его не заберет. Но надо придумать имя. У тебя же есть имя? И у меня. У папы твоего. У дяди... и дедушки. У всех. И ему тоже без имени никак.
...Кайя... мне кажется, что Йену не помешает охрана. Урфин. Или Магнус. Или кто-нибудь из тех, кому ты доверяешь. Лучше, если они будут постоянно при нем.
...что случилось?
Я кратко пересказываю подслушанный разговор и собственные невеселые мысли. Пусть Кайя и не выказывает к сыну особой любви, но и обидеть его не позволит.
- Друг? - Йен делает вторую попытку. И букву "р" он выговаривает чисто.
Друг - хорошее имя, подходящее для собаки.
- Друг, - я чешу Друга за ухом, и он падает, переворачивается на спину, дрыгая лапами. Да, живот мы тоже почешем, вместе с Йеном. - Думаю, спать он будет с тобой...
...хотя бы для того, чтобы залаять, если в комнате кто-то появится.
Например, доктор Макдаффин со своим черным кофром.
И я рада этой неожиданной встрече, в которой мне видится добрая примета. Мне неудобно спрашивать, как доктор очутился здесь, но он сам отвечает, пусть и расплывчато:
- На войне дороги частенько приводят не туда, куда хотелось бы. А доктора нужны всем...
Я держу собаку, а Йен с прежней молчаливой покорностью позволяет себя осмотреть. По-моему, он даже рад избавиться от неудобной куртки, а слуховая трубка, полагаю, из старых запасов дока, и вовсе приводит Йена в молчаливый восторг.
- Мальчик совершенно здоров, - док смотрит куда-то за спину, и я оборачиваюсь.
Кайя?
Не слышала, как он подошел.
...извини, не хотел вас отвлекать.
- Регулярное питание. В рационе обязательно должны присутствовать мясо и свежий творог. Рекомендую также прогулки на свежем воздухе. И рыбий жир.
...мерзость!
При упоминании о жире Кайя просто передергивает, похоже, с этим чудо-средством он знаком не понаслышке. Док же откланивается, как мне показалось, с некоторой поспешностью.
А Йен, выпустив собаку - Друг категорически отказывается быть смирным пациентом - все-таки замечает отца. И прячет подаренную трубку за спину.
