К своему удивлению, Доминик понял, что симпатия, которую испытывала к нему Мэг, не определялась содержимым его сундуков; ее даже не интересовало, что в них. Казалось, что ей совсем ничего не нужно.
Кроме ее проклятых растений.
Ему все еще не верилось, что она пешком прошла через болото, рискуя вызвать недовольство мужа, чтобы набрать каких-то черенков и листочков. Но другого объяснения тому, что произошло, он не находил.
Доминику хотелось знать, не станет ли Мэг после нескольких часов молчания более разговорчивой. Еще ему было интересно, не расположит ли ее к нему блеск золотой цепочки у него в руках, несмотря на то что он не поддался ее чарам, как все прочие жители замка, и она сердилась на него за это.
Дверь в комнату Мэг была заперта. Доминик нетерпеливо постучал.
– Откройте, леди, – сказал он. – Это ваш муж.
Из-за двери не доносилось ни звука.
Доминик постучал сильнее.
– Леди Маргарет, откройте!
Ни слова в ответ.
Дверь задрожала под его кулаком.
– Открой же, или я снесу дверь с петель!
Дверь со скрипом отворилась.
– Жена, мы должны договориться по поводу некоторых правил, соблюдения которых я требую…
Доминик замолчал, так как понял, что дверь открылась от удара, а не оттого, что ее отперли изнутри. Он ворвался в комнату.
Она была пуста.
– Проклятие, – прорычал он, швкрнув цепочку на кровать Мэг. – Колдуньи здесь нет!
Доминик заглянул за занавеску, туда, где была когда-то детская. Теперь это была просто маленькая уютная комната, где Мэг часто проводила время, сидя у окна, вышивая и слушая голоса слуг внизу во дворе.
– Пусто, – произнес Доминик раньше, чем Саймон задал вопрос.
Они быстро осмотрели остальные покои леди Маргарет и ванную комнату. Тот же результат.
Как один, братья скатились вниз по лестнице. Человек, поставленный охранять вход, видимо, скучал.
– Леди Маргарет выходила? – спросил Доминик.
– Нет, – недоуменно ответил рыцарь. – Вы ведь сказали, что без вас она не должна покидать замок.
Доминик нахмурился.
– А ее служанка? – осведомился Саймон. – Может, она выходила из замка?
– Нет. Только другая прислуга, и я всех тщательно проверил.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Доминик.
Оба они знали, что рыцари еще не опомнились от гнева Доминика за то, что охрана не смогла утром отличить леди Маргарет от простой служанки.
– Что теперь? – посмотрел на Доминика Саймон. – Поищем Эдит?
Доминик недовольно сморщился. Хоть ему и не нравилась вдовица с алчным взглядом, он понимал, что никто в замке не мог лучше нее знать, где Мэг.
– Где будем искать сначала? – произнес Доминик с несчастным видом. – На стенах или в гарнизоне?
– Сегодня ветрено.
– Значит, в гарнизоне, – сказал Доминик. – Эдит любит бездельничать, но вряд ли любит мерзнуть.
– Что же делает девица среди рыцарей? – задал Саймон риторический вопрос. Доминик захохотал.
В тишине, показавшейся еще более пронзительной после того, как стих смех Доминика, они отправились в покои, отведенные свите. С тех пор как Дункана и его людей выдворили из замка, Эдит большую часть времени проводила на стенах – заигрывала с рыцарями, стоящими в карауле.
Когда дождь мешал проводить время на открытом воздухе, она торчала в темном зале у колодца, делая вид, что присматривает за слугами, достававшими воду. На самом же деле она просто старалась быть поближе к гарнизону, которому были отданы помещения по соседству.
Голоса рыцарей и оруженосцев смешивались с монотонным пением слуг, орудовавших большими деревянными черпаками. Среди мужских голосов слышался кокетливый женский смех.
Первой, кого увидели Доминик и Саймон на третьем этаже, где расположилась свита, была Эдит, стоявшая рядом е Томасом Сильным. Невдалеке они заметили и Мари. Обе женщины, казалось, пытались поймать блуждающий взгляд рыцаря – и его руку.
– Может, стоит оставить Мари жить так, как она жила до сих пор? Тем более что она сама этого хочет, – сказал Саймон.
Доминик ответил:
– Мари придется теперь самой зарабатывать на жизнь. Я определил ее в швеи.
– А Эдит?
– Некоторые женщины рождаются, чтобы быть шлюхами.
Томас услышал шаги раньше, чем женщины. Обернувшись, он увидел лицо хозяина и понял, что ему несдобровать.
– Сэр Томас, – без преамбул начал Доминик, – оружие покрывается ржавчиной. Если вы не обучаете людей верховой езде и не тренируетесь с мечом, вы должны хотя бы содержать оружие в чистоте.
– Да, лорд, – произнес Томас с облегчением, убирая руку с бедра Эдит. – Когда я должен начать?
– Сейчас же. Составьте список всего, что вам необходимо, и принесите мне завтра утром.
– Да, лорд.
Томас запахнул плащ, выдернув полу из рук Мари, подмигнул обеим женщинам и удалился.
– Мари, – позвал Доминик.
Темноволосая женщина с большими глазами подошла к нему и спросила с надеждой:
– Да, лорд? Вам наконец что-то понадобилось от вашей верной Мари?
– Ты довольно искусна в шитье. Позаботься о гардеробе моей жены. Возьми те шелка, что я привез из Иерусалима. А также одежду из Нормандии и Лондона. Если понадобится что-нибудь еще, обратись к управляющему или прямо ко мне.
Мари поджала губы, но промолвила только:
– Да, лорд.
– Тебе не придется много работать, – утешила ее Эдит. – Леди Маргарет не интересует ничего, кроме сада и трав.
– Мари, – вновь позвал Доминик.
Он не повысил голоса, но она обернулась, объятая холодом.
– Постарайся, и я награжу тебя. Я подарю тебе кусок шелка.
Мари нежно улыбнулась:
– Нет прекраснее шелка, чем губы моего лорда, ласкающие мое тело.
Он засмеялся.
– Ступай, женщина.
Взгляд, который Мари бросила на Доминика, был полон воспоминаний. Она наклонилась к нему и проговорила тихо, но так, чтобы и другие могли слышать:
– Когда устанешь от своей жены-садовницы, приходи ко мне. Мое тело пахнет страстью, а не землей. А если тебе не нравится мой запах, искупай меня в своем.
– Иди, – сказал Доминик, но в его голосе не было злости.
С легкой улыбкой он смотрел, как Мари выходит из комнаты. Дорогая шерсть туники облегали ее тело, подчеркивая женственные формы. На ходу она кокетливо покачивала бедрами, несомненно, приглашая за собой.
