Кайл опустошил свою тарелку и стал потихоньку таскать закуски из тарелки Лайэн. Она пригрозила ему ярко-красной палочкой. Однако он, похоже, не воспринял угрозу всерьез.
– А если тащить не все, а понемногу, по несколько штучек за раз?
– Вы это о моей тарелке или о мифической гробнице? Кайл усмехнулся и снова протянул руку к тарелке.
– Я о нефрите.
– Конечно, даже если коллекцию разъединить, предметы не потеряют своей ценности, но… – Лайэн опередила Кайла, схватила с тарелки последнюю булочку и стала неторопливо жевать, додумывая. – Возможно, этим и объясняется отсутствие каких-либо определенных слухов…
– Хотите еще что-нибудь? – Кайл указал на буфетный столик.
– Я уже едва дышу.
Оба рассмеялись. Больше всего Лайэн нравилось, что, когда Кайл смеялся, оценивающее выражение исчезло из его глаз. Осталась лишь улыбка, не менее прекрасная, чем ее любимый нефрит. На несколько секунд Лайэн почувствовала себя так, словно у нее свидание с интересным мужчиной. Она наблюдала, как он наполняет их тарелки, с чувством, которое не имело ничего общего с предвкушением вкусной еды.
Тут она заметила Джонни Тана, который явно направлялся к ним. Оживление моментально исчезло, уступив место холодной настороженности.
– Привет, Джонни. Пришел проверить, как наша экспозиция?
– Естественно.
Она ждала продолжения, но он и не думал поддерживать разговор.
– И что ты об этом думаешь?
– Разумеется, все отлично. Нефрит семьи Тан в сочетании с твоим знанием американских вкусов… Иначе и быть не могло.
– Я не пренебрегала и китайской эстетикой, – сухо заметила Лайэн.
Джонни пренебрежительно махнул рукой, как бы отметая все ее знания и вкус.
– Таны хорошо известны китайцам. Теперь нам следует добиваться признания американцев, особенно учитывая, что Гонконг потерял свою независимость. Кстати, о признании…
– Кайл, – перебила отца Лайэн, – это Джонни Тан. Джонни, познакомься. Кайл Донован.
На секунду лицо китайца словно разгладилось. На нем промелькнуло облегчение. Однако когда Джонни обернулся к Кайлу, взгляд его не выражал ничего, кроме вежливого интереса. Он протянул руку:
– Мистер Донован…
Лайэн взяла у Кайла тарелку, чтобы мужчины смогли пожать друг другу руки.
– Вэнь тоже приехал? – не удержалась Лайэн.
– Нет, он экономит силы для сегодняшнего вечера.
– Ах да, собрание всей семьи.
Кайл отметил, что Лайэн выделила слово «семьи», как уловил и горечь в ее голосе. Возможно, Джонни тоже обратил на это внимание, однако остался непроницаемым.
– Мой отец, разумеется, хотел бы видеть и тебя на нашем небольшом семейном вечере после аукциона. И пожалуйста, пригласи с собой мистера Донована. – Он обернулся к Кайлу:
– Мы, Таны, восхищаемся семьей Донован. Думаю, у нас найдется о чем поговорить.
Лайэн изо всех сил старалась не выдать своих чувств. Когда-то она гадала, что надо совершить, чтобы удостоиться приглашения на семейный вечер к Танам. Теперь она знала ответ. И он ей совсем не понравился.
– Благодарю, – небрежно отозвался Кайл. – Но я предоставляю Лайэн решить, куда мы пойдем после аукциона.
– В таком случае не сомневаюсь, что мы с вами увидимся. Лайэн, конечно, не станет огорчать Вэня.
Через несколько минут Джонни извинился и скрылся в толпе гостей, которая постепенно перемещалась в направлении аукционного зала.
– Закончили? – мягко спросил Кайл.
Лайэн взглянула на свою тарелку и обнаружила, что она абсолютно пуста. Странно, она не могла припомнить, чтобы съела хоть что-нибудь.
– А вы? Это гораздо важнее.
– На вечере у Танов будут кормить?
– Да, еды будет полно. Они придают угощению большое значение.
– Там вкусно готовят?
– Это зависит от вашего вкуса. Вы любите традиционную азиатскую кухню так же, как высокотемпературную стряпню?
– Куриный эмбрион, пролежавший в земле сто лет, я бы есть не стал, а вот отварные цыплячьи пальцы попробовал бы.
– Прекрасно. Отдам вам свою порцию.
– А как насчет яиц, пролежавших в земле сто лет?
– Могу ответить одним словом: фу! Зато все остальное достаточно вкусно.
– Ладно, тогда я, пожалуй, продержусь до конца аукциона. Кайл сложил пустые тарелки на поднос, взял свою спутницу под руку, и они двинулись к выходу из буфета.
– Вам совсем необязательно туда идти, – тихо проговорила Лайэн.
– Смотреть нефрит?
– Нет. На вечер к Танам.
– Вы же сами сказали, что угощение там первоклассное, а кроме того, вам не хочется огорчать своих лучших клиентов, ведь так?
Клиентов…
Лайэн попыталась найти простой и достойный ответ для объяснения своих сложных взаимоотношений с семейством Тан. Ничего не приходило в голову. Наступил один из тех неловких моментов, которые ей уже столько раз приходилось переживать. Незаконнорожденная дочь Джонни Тана…
– Вы правы, мне не хотелось бы их огорчать.
Она печально улыбнулась. Какая ирония судьбы!.. Она их огорчила уже самим своим появлением на свет: живое свидетельство связи Джонни Тана с иностранкой.
– Можно задать вам вопрос? – Кайл, наверное, почувствовал, как напряглась ее рука. – Нет, не личный. Профессиональный.
– О семье Тан?
– Нет, вот об этой вашей сумочке.
Лайэн опустила глаза на крошечную белую сумочку, свисавшую с плеча на длинном узком ремешке. Сумочка совсем ничего не весила, так что хозяйка почти забыла про нее.
– И что же вы хотите спросить?
– Она слишком мала даже для записной книжки. А вот мини-магнитофон высокого качества там вполне мог бы поместиться. Надиктовать впечатления, скажем так.
– Мог бы, но его там нет. Только ключи от машины и визитные карточки.
Она умолчала о газовом баллончике, спрятанном в сумочке.
– Это значит, что вы несерьезно относитесь к торговым операциям?
– Нет. Это значит, что у меня фотографическая память.
– Отлично. Тогда вы легко сможете описать парня, который за вами следит.
Глава 5
Возразить, что это чушь, никто ее не преследует? Именно так Лайэн и собралась сделать. Однако мгновение спустя представила себе, что Кайл сейчас уйдет, а она останется одна.
– Кавказец, ростом пять футов и десять дюймов. – Она старалась говорить ровным тоном. – Средней упитанности, чисто выбрит, темный шатен, в белой рубашке и смокинге, который не очень хорошо сидит, особенно на животе. Обувь, похоже, уличная. У него поразительная способность мгновенно смешиваться с толпой.
