– Так ты дослушай меня. Я такого мужика
встретила, только финал оказался плачевным. В общем, эта идея фикс в голове
прочно засела, магазин на Невском по ночам снился. Красивые витрины, красивые
манекены, красивые вешалки, а шубы там такие из последней коллекции, что дух
захватывает. И я такая бизнес-леди… Управляющая, так сказать, своим магазином.
В общем, замахнулась я очень даже круто. Сама от себя такого не ожидала. Думаю,
уж если строить магазин, так настоящий, чтобы и себе, и посетителям глаз
радовал. Ты только представь, сколько народу по Невскому ходит. Какая выручка
там могла быть! С навара можно было бы и квартирку на Невском прикупить.
Запросто. Если, конечно, хорошо постараться. У Влада бы тогда челюсть отвисла.
Представляешь, каково бы ему было, если бы он узнал, что я на Невском магазин
держу?! Думал, что я без него загнусь и руки опущу. А я бы без него, наоборот,
расцвела, похорошела и стала состоятельной дамой.
Почувствовав, что Маринку опять понесло, я не
стала скрывать свое раздражение и вновь ее перебила:
– Ты не о том… Постарайся, пожалуйста, сказать
конкретно, почему тебя должны убить и кто хочет это сделать.
– Да я тебе и так говорю конкретно. Ты просто
не хочешь меня дослушать. В общем, я на Невском нашла небольшое помещение и
решила, что оно мне Богом послано. Дело было за малым – деньги на все про все
найти.
– И где ж ты их нашла? – Я просто сгорала от
нетерпения.
– Встретила давнего знакомого. Он из
криминальных структур.
– И ты взяла деньги у человека из криминальных
структур? Ты совсем обалдела? Ты в своем уме?
– Нинка, знаешь, когда я магазином бредить
начала, меня здравый рассудок покинул. Этот мой знакомый мне принцем из сказки
показался. Я его и раньше знала, только по делам с ним не пересекалась, да и
никакого интима у меня никогда с ним не было. Ну, тут случайная встреча. Он
таким вежливым и таким галантным показался. Отвел меня в дорогой ресторан, взял
бутылку дорогущего вина, сказал, что я давно ему нравлюсь и что такой
интересной женщины у него никогда не было. А затем он меня к себе на квартиру
пригласил и продемонстрировал свою мужскую силу. Мы с ним тогда почти сутки не
расставались. Я за эти сутки ему про себя все рассказала, и, конечно же, о
магазине. Виталий его зовут. Он внимательно меня выслушал и предложил сто
двадцать тысяч долларов на четыре месяца под совершенно смешные проценты. А еще
сказал, что как только мой магазин откроется, он сразу «крышу» мне предоставит
за сущие копейки.
Я не верила своим ушам! И это моя мудрая,
рациональная сестра, которая вообще никогда не поддается эмоциям!
– И ты согласилась?
– Конечно, только дура могла отказаться от
таких денег. Не помня себя от счастья, я даже раздумывать не стала. Ни единой
минуты. Сейчас вспоминаю и не верю, что это на самом деле было. Кажется, что
все это просто приснилось. Я еще подумала, что, возможно, у меня с Виталием
роман будет. Что мы с ним встречаться начнем, он в меня влюбится и про эти
деньги не то что забудет, просто они нашими общими будут. Будет у нас и общее
дело, наподобие того, как с Владом. – Маринка замолчала, смахнула слезы и
продолжила: – Да только как я эти деньги взяла, больше у меня с Владом ничего
не было. Ни страстных поцелуев, ни ласковых слов, ни жарких ночей. Он мне
«крышу» сделал и лишь изредка позванивал, да и то в основном по поводу работы.
Мол, как дела, как бизнес процветает, не обижает ли кто… Я сначала переживала
очень, а затем смирилась… Четыре месяца истекло, а деньги я так и не отбила.
Прогорела я, Нинка, прогорела…
– И сколько ты должна была вернуть?
– Сто пятьдесят тысяч долларов.
Я побледнела и вытерла выступивший на лбу пот.
– Понимаешь, – продолжала свой рассказ сестра,
– я ведь не просто меховой магазин хотела, а эксклюзивный, чтобы там были такие
товары, мимо которых бы обеспеченные люди не могли пройти. Как-никак, а на
Невском все-таки. Пару раз я сама за товаром съездила, а потом людей наняла,
которые этим занимались. Я ведь директор. Разве директор должен за товаром
летать? Ему это по рангу не положено. Короче, весь магазин мы шубами завалили,
а они не продаются.
– Как, вообще не продаются?
– Вообще.
– Разве такое может быть?!
– Я сама не пойму, в чем дело. Невский
проспект. Приезжих полно, иностранцев еще больше, а толку никакого. Мерить
мерят, а покупать – почти ничего не покупают. Думала дела поправить, а сама
себе навредила только. Четыре месяца истекли. Виталий предлагает мне
встретиться и ждет, что я ему деньги отдам, а мне отдавать нечем, разве только
шубами… Я Виталию объясняю, что все деньги вложены в товар. Мол, этот товар
завис и не продается. Если хочешь, забирай товаром, там с наваром получится
намного больше, чем сто пятьдесят тысяч.
– И что этот Виталий?
– Даже слушать меня не захотел. Говорит, мол,
гони бабки по-хорошему, а то будет по-плохому. Я расплакалась, вспомнила нашу с
ним ночь, хотела его разжалобить, да только он был непреклонен и про чувства
даже разговаривать не захотел. Еще и посмеялся надо мной, сказал, что если я
намекаю на то, что смогу своим телом отработать, то мое тело даже ста мятых
рублей не стоит. – Маринка не выдержала и разревелась. Я принялась ее утешать.
Она заревела еще громче. – Меня не сегодня, так завтра убьют…
– Подожди, да кто тебя убьет?! Разве из-за
этого можно убивать?! Это же всего-навсего деньги…
Маринка достала платок и посмотрела на меня
заплаканными глазами:
– Нина, сейчас такое страшное время, что могут
убить за сто долларов, а тут сто пятьдесят тысяч. За такие деньги в асфальт
закатают, и следов никто не найдет.
– Так пусть он свои деньги вместе с товаром и
арендованным магазином забирает. Пусть сам попробует все продать, если он
думает, что все так легко. То, что произошло с тобой, может случиться с каждым,
кто занимается бизнесом.
– Я ведь теперь не могу даже вещами
расплатиться. – Маринка содрогнулась и побелела как стена. – Я даже этого
теперь не могу сделать. Меня обворовали. Все до одной шубы вынесли.
– Как это обворовали?
– Так это. Элементарно. Ночью выключили
сигнализацию, зашли с черного хода и все шубы до одной вынесли.
– А сторож?
– Сторожа связали и кляп в рот сунули. Хорошо
хоть живым оставили.
Я смотрела на Маринку широко открытыми глазами
и не могла произнести ни единого звука.
– Мне кажется, что меня Виталий ограбил, –
сделала заключение Маринка.
