Через полчаса, после того как уехал Сергей,
пошел дождь. Я по-прежнему сидела на кровати, обняв колени руками. Хотелось
плакать, но, поняв, что пора вставать, я быстро оделась, сварила кофе, открыла
двери гостевого дома и устроилась на крыльце. Я пила кофе и чувствовала себя
неимоверно счастливой, несмотря на тот груз тяжелых проблем, который свалился на
меня в последнее время. Кто бы мог подумать, что я смогу так быстро полюбить
мужчину и тот новый мир, в который он привел меня. Ведь я всегда тянулась к
счастью и не знала, что оно совсем рядом, что до него, оказывается, было рукой
подать… Я люблю… Я не просто люблю. Я безумно люблю. Только теперь я поняла,
что вся моя жизнь только в этой любви и только в одном мужчине. Если бы можно
было жить так, чтобы никогда не расставаться! Если бы это было возможно… Моя
мать всегда говорила мне, что любовь сама по себе губительна, что она не
приносит ничего, кроме страшного разочарования, что от нее нужно бежать без
оглядки и, уж во всяком случае, держать свои чувства внутри, не показывать их.
Если любовь погибель, то пусть я погибну. Пусть! Лучше прожить какое-то время в
любви и гармонии, чувствовать себя по-настоящему счастливой. Даже если это
будет совсем недолгое время. Год, месяц, неделя… Если любовь носит
разрушительный характер, я этого не боюсь, потому что любовь не всегда
разрушает, она еще и строит, дает нам возможность жить красиво. Сейчас в моей
душе цветут цветы, и даже если их когда-нибудь сорвут, насытившись их ароматом,
бросят на пол, дав мне понять, что любви больше нет, я не сломаюсь, я буду
просто жить воспоминаниями и верить в то, что в моей жизни обязательно наступит
тот миг, когда моя душа зацветет снова. Тяжело ли расстаться с иллюзиями?
Тяжело. Говорят же, что начинать жить без иллюзий намного легче, чем терять их
в процессе жизни.
Поставив пустую чашку на крыльцо, я посмотрела
на окна дома и увидела в одном из окон только что проснувшегося хозяина. Он
стоял в белоснежном махровом халате и не сводил с меня своих наблюдательных
глаз. Не придумав ничего лучшего, я кивнула ему и получила в ответ точно такой
же кивок. Вытянув руку, я стала ловить капли дождя, падающие в мою ладонь с
козырька, и украдкой посматривать на хозяина. Когда в окне стало пусто, я
почувствовала себя значительно лучше и зашла в дом. День тянулся медленно. Пока
не закончился дождь, я просто не находила себе места и не переставая щелкала
пультом телевизора. Когда же наконец появилось долгожданное солнышко, я вышла и
стала обследовать территорию. Постоянно заезжали дорогие машины, из них
выходили какие-то мужчины, вероятно, встречались с хозяином. Зайдя за дом, я
увидела собачью будку со щенками и несказанно этому обрадовалась.
– Ой вы мои хорошие… Ой вы мои красивые…
Я наклонилась, взяла одного из них и
поцеловала в пушистую мордочку.
– Песик понравился? Их тут полно. Сука месяц
назад ощенилась.
Подняв голову, я увидела незнакомого парня,
державшего в руках пакет молока и открытую банку мясных консервов.
– Это ваши щенки?
– Общаковые. Я им пожрать принес. Хочешь
щенка, забирай!
– А мне некуда… Я здесь в гостях.
– А ты кто? – Парень смотрел на меня с
нескрываемым интересом.
– Я девушка.
– Вижу, что не парень. Каким ветром тебя сюда
занесло?
– Мне Евгений Александрович разрешил пожить в
гостевом доме.
– Ты ему кто? Родственница?
– Знакомая, – немного смутилась я.
– Любовница, что ли?
– Нет! – Я почувствовала, как мои щеки
запылали.
– Чё покраснела, как школьница? Я же тебе
ничего грубого не сказал, я просто задал вопрос.
– А я просто тебе на него ответила.
– Любовницей нынче быть модно, особенно такого
влиятельного человека, как Костыль.
– А кто такой Костыль?
– Это тот человек, который разрешил тебе
пожить в гостевом домике.
– Но ведь его Евгением Александровичем зовут.
– А фамилия у него Костылев. Значит, кличка у
него Костыль. Его в нормальных кругах все так зовут.
– А в нормальных кругах – это в каких?
– В криминальных.
– Понятно. По-твоему, нормальные круги – это
криминальные?
– А то нет… Ладно, надо щенков покормить. Я им
молока принес.
Парень наклонился к собачьей миске и стал лить
молоко. Я хотела было уйти, но вдруг замерла, не имея сил сделать даже шага. У
молодого человека были носки желто-розового цвета. Точно такие, как у одного из
тех троих, расстрелявших гостей Сергея на дне рождения. Такие носки я видела
второй раз в жизни. Один раз, когда лежала под кроватью и слушала автоматные
очереди, а второй раз – сейчас, на этом парне. «Конечно, это совпадение, –
пронеслось у меня в голове. – Обычное совпадение. Сразу видно, они фабричного
производства, значит, могут быть еще у кого-то, и этот парень не имеет никакого
отношения к тому, что произошло той страшной ночью в Коломне».
– Ну вот. Готово.
Парень кинул пакет из-под молока в стоящее
неподалеку мусорное ведро, следом за ним полетела и пустая консервная банка.
– Все с этими щенками играются, а покормить
никто не хочет. Ахают, охают, а домой никто не берет.
– Это ты про кого, кто это – все?
– Пацаны, кто ж еще.
– А зачем их домой брать, если им и тут
неплохо. Свежий воздух… Собака должна во дворе жить.
– Свежий воздух, свежий воздух, – недовольным
голосом пробурчал парень. – А когда они повырастают, как в одну будку
поместятся?! Каким макаром?! Будет целая куча здоровых псов. Куда их девать?
Ладно, если бы породистыми были, а то так, дворняги!
– А где их мать?
– Где, где… По кобелям, наверное, пошла.
– А почему они в одну будку должны
поместиться? Хозяин им не в состоянии еще пару будок купить?
– Тогда здесь весь двор будет будками
заставлен.
Я вновь посмотрела на носки цвета радуги и
беспокойно спросила:
– Носки у тебя такие козырные, где взял?
– Тетка моя мне их из Парижа привезла.
– Так уж и из Парижа?
