Подойдя ко мне почти вплотную, он схватил меня
за волосы, но я успела вырваться и побежать на второй этаж.
– Стой, сука! – послышалось сзади. – Сейчас ты
все равно расскажешь!
Вбежав в спальню, я открыла окно и была уже
готова броситься вниз, но чьи-то цепкие руки схватили меня за шиворот, как
провинившегося котенка. Я громко закричала и стала жадно ловить воздух, потому
что ворот довольно сильно сдавил мое горло. Я чувствовала, что еще немного, и я
потеряю сознание.
Когда я стала проваливаться в бездну,
послышались крики, потом мне стало легче дышать. Я открыла глаза. Рядом со мной
стоял перепуганный Костыль, слегка придерживал меня и бил по щекам.
Окончательно придя в себя, я увидела, что его люди скрутили руки тому сумасшедшему
в разноцветных носках и повели его к выходу.
– Нина, ты как? У тебя лицо красно-синее…
– Я думала, он меня задушит… – прохрипела я.
Взяв меня под мышки, Евгений Александрович
подтащил меня к открытому окну и, высунув наружу, приказал властным голосом:
– Дыши!
Он быстро понял, что стоять у меня нет сил,
положил меня на кровать, закрыл окно, включил кондиционер, вентилятор с
большими лопастями поставил прямо перед моим лицом. Скоро я почувствовала себя
значительно лучше и потерла онемевшую шею.
– Нина, ну ты как?
– Жива. – Я глупо улыбнулась.
Евгений Александрович, а проще говоря Костыль,
вышел и быстро вернулся с подносом, на котором стояла бутылка виски, пара рюмок
и тарелка с очищенными мандаринами. Поставив поднос, он сел рядом со мной.
– Выпить хочешь?
– Очень, – честно призналась я.
Хозяин улыбнулся и протянул мне рюмку:
– Не знаю, как ты привыкла пить виски –
рюмками или фужерами. – Он пожал плечами.
– Из горла.
– Что?
– Я говорю, что сейчас я бы выпила и из горла.
Хозяин немного смутился, но тут же протянул
мне бутылку виски и очищенный мандарин.
Я поблагодарила и слегка повела носом.
– Вы, Евгений Александрович, не смотрите, что
я из бутылки пью. Берите свою рюмку. Мы с вами чокнемся. Чтобы такого дерьма,
как этот тип, было поменьше, – сказала я и начала пить.
Сделав несколько внушительных глотков,
поставила бутылку и запустила в рот дольку мандарина.
– Все так нехорошо получилось, – принялся
оправдываться Костыль. – Славик у нас человек пьющий, да еще любит баловаться
наркотиками. Видимо, перебрал. Увидел красивую девушку и потерял рассудок.
Устал я с ним маяться. Его мои мальчики кодировали, так он из больницы вместе с
капельницами сбегал. А с наркотиками совсем беда. Я уж всех поставщиков
предупредил, чтобы никто ему товар не продавал, да все бесполезно. В
наркологической клинике лежал. Его родители немалые деньги в лечение вбухали,
толку никакого. Я вот его к себе на дачу взял, чтобы мои ребята за ним
последили, а он опять начудил. Ведь не первый случай такой. Однажды ночью к
домработнице пришел, стал секса требовать. А домработница – женщина в возрасте,
напугал старушку до смерти. Мне этот остолоп и даром не нужен. Я б его близко к
своей даче не подпустил, да родители попросили. Мальчики мои за ним в оба
смотрят. Он в последнее время, как никогда, спокойный был, ничего
подозрительного за ним не наблюдалось.
– А кто его родители?
– Его отец – мой родной брат.
– Получается, что вы родственники.
– Вот такой у меня непутевый родственничек.
Будь он неладен.
Виски ударило мне в голову, и мне почему-то
захотелось довериться Костылю, как настоящему другу.
– Все совсем не так было. – Я села, поджав под
себя ноги, и снова взяла бутылку виски.
– Что именно?
– Я говорю, что со мной не так было, как с
домработницей. Этот Славик ко мне не трахаться приходил. Он хотел, чтобы я
сказала, где именно видела такие носки, как у него.
– Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь…
Обняв бутылку, я рассказала Костылю про
утреннюю встречу со Славиком и про то, как я обратила внимание на его носки.
– А при чем тут носки? – так ничего и не понял
Костыль. – Когда его тетка их привезла, я сразу сказал, что он в них словно
дешевый фраер, но он будто на них помешался. Уперся – сшиты по индивидуальному
заказу! Эта старая дура, давно выжившая из ума, именуемая его теткой, сама
ходит как пугало, даже люди оборачиваются. Вот она ему на уши и присела по
поводу этих носков, а он, дурак, поверил. Да таких носков полно, и не только в
Париже, а и в России. Только ни один нормальный мужчина их не наденет, разве
только конченый идиот типа Славика.
– Носки при том… – Я замолчала и посмотрела на
Костыля недоверчивым взглядом.
– Ну говори, коли начала, или ты мне не
доверяешь?!
– Доверяю.
– Тогда говори.
– Говорю. Дело в том, что точно такие же носки
были у одного из трех убийц, которые расстреляли всех на дне рождения в
Коломне.
Мне показалось, что после моих слов хозяин
слегка побледнел.
– Ты хочешь сказать, что мой племяш – один из
тех убийц-наемников?!
Мне стало не по себе.
– Я ничего не хочу сказать. Я просто ответила
на вопрос, где я видела такие носки.
– Выкинь из головы подобные мысли. Таких
носков немерено. Мой племяш не способен выстрелить в человека. Он крутится в
моем болоте, а у нас это невозможно. В моем болоте вообще не занимаются
убийствами. Сейчас весь криминальный мир занимается бизнесом. Вот и мои ребята
начали его потихоньку осваивать. А что в дом к тебе ворвался, так вовсе не
потому, что хотел услышать от тебя про тот злосчастный день рождения. Просто
его на этих носках переклинило сильно. Он, наверное, и сам не знает, чего от
тебя хотел. Наркоман, одним словом. Наверняка передоз. Крышу снесло. Несмотря
на то что он мой племяш, сегодня мои ребята его отделают, а завтра выяснят, кто
ему наркотики продал. Знаешь, тот, кто употребляет наркотики, на дух не
переносит алкоголь, потому что не получает от него кайфа. А этот вообще
непонятно в кого уродился. Прямо уникум какой-то. Глушит алкоголь, как
последний алкоголик, и употребляет наркотики, как конченый наркоман. А родители
такие приличные…
